Front Architecture: «Главное, чему учит работа с историческими зданиями за рубежом, – неспешность»

В архитектуре любого проекта есть очень сильный след от заказчика, его технического задания, пожеланий, того образа, который он создал у себя в голове. Владислав Спицын и Хорен Морозов, бюро Front Architecture, решили узнать, каким мог бы стать проект реконструкции небольшого исторического здания, если заказчиками будут они сами. Задумались — и купили «руину» на холмах Тосканы, которую теперь очень неторопливо ведут к заданному образу.

Владислав Спицын и Хорен Морозов, Front Architecture

Хорен Морозов: Мы давно вынашивали идею купить некую «руину» и восстановить ее какими-то современными методами, без существенной переделки, перестройки и без всякой вычурности. Сделать проект на 100 % таким, каким его видим мы. Чтобы никаких комиссий, никаких заказчиков и все обсуждения и споры только между нами со Славой. Так у нас появился небольшой домик в Лульяно, рядом с Баньи-ди-Лукка в Италии. Это место, где холмы Тосканы переходят в невысокие горы, и наш городок находится как раз на самой вершине одной из таких гор.

Место мы выбрали по рекомендации друзей, у которых уже несколько лет там недвижимость. Это тихий уголок в окружении очень красивых гор, в самом городе ничего не происходит, но рядом есть города покрупнее, там и театр, и казино даже, и рестораны на любой вкус. Но главное, конечно, горы. Поэтому мы стали присматривать вариант для себя.

Сначала мы думали купить буквально руину, но потом поняли, что инвестиции в нее будут достигать 200-300 тысяч евро и делать все придется буквально с нуля. Это нам показалось слишком долгой и сложной историей, к тому же была идея пожить, увидеть дом изнутри, перед тем как начать серьезно им заниматься. С руиной это бы не вышло. Поэтому мы стали смотреть предложения на разных итальянских сайтах и нашли наш дом, который окрестили «сараем».

Владислав Спицын: «Сараем» — потому что это небольшой, действительно совсем старый дом, ему более 100 лет, хотя по меркам Италии это, конечно совсем немного. И внешне, и внутри он выглядел совсем непритязательно, зато отвечал нашим требованиям. 

ХМ: Мы четко знали, что ищем: нам нужен был типичный тосканский дом, чтобы он был каменным, с деревянными перекрытиями и черепицей. Чтобы на полу непременно плитка или дерево, а потолок — непременно тосканский, из терракотовой плитки. Дом, который мы выбрали, был покрыт старой штукатуркой, но под ней был тот самый камень, который мы хотели иметь. В общем, когда мы его увидели, мы влюбились, не в последнюю очередь потому, что у него есть сад: он спускается по склону, и мы почувствовали в этом огромные возможности. 

ВС: Когда мы впервые увидели дом, в нем много десятилетий никто не жил. Сосед напротив держал на веранде этого дома охотничьих голубей (оказывается, бывают и такие). И наше первое знакомство с домом было очень необычным: мы находили в нем то, что не ожидали. Например нашли большую каменную печь для пиццы, которая, как мы потом поняли, здесь есть в каждом доме. В семье могут почти не готовить, но печь для пиццы есть везде.

ХМ: Старая штукатурка, голуби, заброшенная печь и виды на долину — таким мы увидели дом впервые. Он совсем небольшой, но из-за того, что стоит на склоне, в нем несколько уровней. Первый этаж, куда ты собственно входишь с улицы, — это большая кухня, две спальни и, как мы рассудили, место под туалет и ванную. Затем есть чердак, который станет мансардой. И есть нижняя часть, где был подвал с инструментами и хранилище под виноград, оливки и так далее. Но на сегодняшний день мы понимаем, что это может быть потрясающая комната, возможно, с большим камином. Мы нарисовали проект и начали его воплощать. 

ВС: Вот тут мы впервые столкнулись с особенностями стройки в Италии. Здесь все тянется бесконечно долго. И со временем даже начинаешь привыкать к этому, принимать и понимать, зачем так. Хотя после Москвы, где все очень дорого и стремительно, было сперва сложно.

ХМ: Например, мы нашли человека, с которым надо вести согласования абсолютно всего, что ты собираешься делать со своим домом. Его называют Geometry, это кадастровый инженер, он все твои решения оспаривает или утверждает. Алгоритм такой: ты идешь к этому Geometry, сперва долгая неспешная беседа обо всем, потом договариваешься, что он придет к тебе и все посмотрит и потом пойдет в коммуну согласовывать. Он даже выбирает день, когда придет к тебе, а когда в коммуну. Но потом не приходит, все сдвигается и тянется до бесконечности. При этом без согласований ты не можешь делать ничего, даже внутри своего собственного дома. Причем эта практика касается не только исторических построек, а всех в принципе. Все согласовывается, каждый шаг записывается, потом все хранится в архиве, вся история дома. И по-своему это удобно, но долго.

ВС: Два года мы играем в эту игру. И если по московским меркам мы не сильно сдвинулись, то по итальянским у нас большой прогресс: в доме теперь есть вода и канализация, раньше дом был не подключен. И мы построили лестницу. 

ХМ: Все делают только специалисты: ты не можешь протянуть электрику или поставить сантехнику сам, даже если умеешь, — должны придти электрик или сантехник. Единственное, что можно делать самому, это красить стены. И мы покрасили их на первом этаже сами! Потом поставили печку и легли спать. Ужасно замерзли, если честно, топили всю ночь, но нам важно было заночевать в этом доме и почувствовать себя в этом пространстве. Потому что обязательно нужны сутки или двое, чтобы понять дом: где солнце, как оно проходит, где холодно, где жарко, почувствовать его на себе. И потом можно всерьез проектировать.

С точки зрения архитектуры у нас небольшие деликатные вмешательства, и они подчеркнуто современные, минималистичные. Ради этого все и затевалось. Нам хотелось поработать с историей, но соединить ее с современностью, найти какой-то новый образ, в котором и прошлое, и наше время, и с заделом на будущее. Потому что это такой дом, который простоял уже больше века, и думаем, в нем будут отдыхать еще наши дети и наши внуки.

ВС: Когда мы проектировали, мы не делали никаких рендеров, все от руки. Нет заказчиков, которым это надо показывать, а друг друга мы понимаем и так. Поэтому у нас и подача вышла в старых традициях. Мы расчищаем дом до камня, где нужно — усиливаем перекрытия: есть места, где это необходимо сделать. Делаем тонкую бетонную террасу, которая консолью нависнет над склоном. У нее будут очень легкие минималистичные обрамления. Мы сделали лестницу, которая соединяет разные уровни сада. И это простая легкая бетонная лестница, которую мы не будем ничем покрывать, она настолько прекрасна и минималистична в бетоне, что никак не портит старую структуру.

ХМ: Одна из главных ценностей дома — вид на долину. Поэтому его мы акцентируем. Хотим немного расширить оконные проемы и сделать там тонкие, очень современные стеклопакеты, скорее всего из металла. Насчет обстановки мы еще не решили до конца, но скорее всего это будет микс старого и нового. Точно будет достаточно современного и минималистичного, в первую очередь это сантехника. Но и старого у нас, как ни странно, очень много. Того, за чем все охотятся на блошиных рынках, у нас целый чердак: всякие вазочки, картины, кофеварка, даже ванночка для купания младенцев. Все, что осталось от старых хозяев, которые жили здесь в 1950-60-х годах, до того, как уехали в США. И мы хотим оставить это в качестве памяти об истории дома.

ВС: Нам и дом продавала наследница — итальянская бабушка под 90 лет, очень колоритная, с алой помадой, которая прилетела из Калифорнии и вручила нам огромный  железный ключ. Сейчас таких и не делают. 

ХМ: Дом мы в итоге решили сделать в гостиничном ключе. Сперва хотели просто поработать с домом, чтобы найти какой-то свой образ в архитектуре и приезжать сюда самим. Но налоги на недвижимость такие, что мы решили переключить это на какую-то коммерческую историю. Так что дом будет сдаваться для тех, кто приезжает отдохнуть в эти края, здесь популярное место для отдыха: тихо, горы, веломаршруты и при этом цивилизация все-таки совсем близко. Поэтому наверно каждый из этажей будет иметь свой вход, пару спален, санузел и небольшую кухню. Нам кажется, вид на долину, сад с черешней и инжиром и хорошая архитектура, где историческое соединится с современным, делают его очень привлекательным. Осталось только закончить, но пока из-за коронавируса и так очень неторопливый проект совсем остановился. Но мы уже научились не спешить.  

Фото: Илья Иванов, Алексей Киселев (портрет)