Генералы уличных карьеров

Виды спорта, связанные со скейтбордом, BMX, кикскутером и прочими снарядами для выполнения трюков, долгие годы обитали в глубоком андеграунде и имели статус маргинальных, как и места, в которых ими занимались. Постепенно ситуация начала меняться, BMX включили в программу Олимпийских игр в 2008-м, скейтборд — в 2018-м, по всей стране стали множиться скейт-площадки, а сейчас мы переживаем финальный этап официального признания — бум строительства крытых экстрим-парков. И оказалось, что их придумывают и реализуют те, кто катается сам, — райдеры, носители совершенно особой философии и создатели собственной гетеротопии внутри любой урбанизированной среды.

От пластической хирургии к вылепливанию боулов

Российская ассоциация райдеров-архитекторов-строителей зародилась в Краснодаре 16 лет назад. Нельзя сказать, что до этого скейт-парки у нас никто не строил —  строили, конечно, но те, для кого они якобы предназначались, ими почти не пользовались: спроектированные по непонятным принципам и лекалам, они были неудобными и неинтересными. Не работали.

Константин Таранов —  не скейтбордист, но катается на серфе и сноуборде и тогда, в 2006 году, возглавлял Краснодарскую краевую общественную организацию экстремальных видов спорта. На волне продвижения Сочи как будущей столицы Олимпиады появилась возможность построить рампу для трюков, и он, пластический хирург по образованию, буквально за несколько дней разобрался, сделал и защитил проект перед заказчиком. И когда деньги в итоге растворились и рампу сделать не удалось, Константин в знак протеста решил, что пока не выведет эту отрасль на международный уровень, это дело не оставит. И вот уже у XSA Ramps появились заказы в Китае, дело процветает, и оставлять его Константин не собирается.

90 % его команды —  это роллеры, BMX-еры и скейтбордисты. Как-то сразу стало понятно, что строить подобный бизнес надо именно с ними —  с теми, кто понимает и у кого есть сила и энергия, которые можно вложить. Константин через друзей познакомился со звездами индустрии, собрал их вместе и сказал: ребята, поехали со мной в Краснодар делать русскую Калифорнию (этот штат считается родиной скейтбординга). И из 10 человек 8 согласились. Поехали.

Сегодня в XSA Ramps 65 человек и собственное производство на территории бывшего краснодарского завода ЗИП. В «русской Калифорнии» построено более 20 парков. Позади годы «натурных исследований», когда Константин сам с рулеткой в руках бегал по заграничным экстрим-площадкам и делал замеры. Теперь проектированием занимаются профессионалы, но все они из катания, потому что невозможно построить качественный скейт-парк, если сам никогда не сделал ни одного трюка. 

И по-прежнему в команде много спортивных звезд, выращенных уже в процессе работы. Так они и совмещают: Константин —  стройку и пластическую хирургию, а его сотрудники —  стройку и спорт. И делают это легко, потому что у их бизнеса есть важная идеологическая надстройка. Помните притчу о трех каменщиках, в которой монах по очереди спрашивал трех работников на стройке собора, что они делают? Первые два, вяло долбившие свои глыбы, ссылались на поручение хозяина и сетовали на скуку; третий же, с огнем в глазах, ответил, что строит будущее, потому что строит храм. Таранов и его сподвижники тоже убеждены, что каждый раз строят храм —  храм скейтбординга, место силы, наполненное энергией и любовью тех, кто долгие месяцы его создавал, затирая бетон на морозе. А молодые ребята, которые соприкоснутся с этой силой, возможно, получат шанс на другое будущее. В экшен-спорт зачастую приходят не от хорошей жизни —  на рампу их приводит социальный протест и агрессия. И если им удастся добиться успеха в экшен-спорте, когда падаешь по 50 раз в день, то полученная закалка в преодолении трудностей неизбежно сделает из них лидеров и профессионалов на любом поприще. 

Кроме того, XSA Ramps не просто компания, обслуживающая интересы определенного сообщества; выращенная из него и внутри него, она по-прежнему его часть и инвестирует в него солидную долю прибыли: открыла собственную школу райдеров и устраивает выездные мастер-классы, поддерживает юных спортсменов и проводит соревнования.

Посткарантинной зимой 2021 года сделали подарок сотрудникам: в одном из ангаров завода ЗИП, где развивается производство компании, построили «третье место» —  небольшой крытый скейт-парк, где можно отвести душу после затирки бетона и закручивания тысячи саморезов. При этом Таранов, исследуя историю скейтбординга, неожиданно выяснил, что на зарождение этого вида спорта повлиял не кто иной, как финский архитектор Алвар Аалто. Для  одной из частных вилл в Финляндии в 1930-х годах он спроектировал бассейн характерной формы в виде человеческой почки с округлым дном, которая, равномерно распределяя давление по всей площади, оказалась оптимальной для северных широт. А спустя 20 лет такие бассейны стали хитом бэк-ярдов в той самой Калифорнии. Так что когда в 1973 году из-за страшной засухи они опустели и в то же время ветер перестал нагонять волну на пляжи, не растерявшиеся серферы в поисках драйва прикрутили к доскам колеса и ринулись раскатывать на них в высохших бассейнах, казалось, будто созданных для этого. Так появился скейтбординг, а в Краснодаре открылся бассейн-боул Алвара Аалто: дань уважения великому архитектору и памятник культовому спорту.

Оригинальные чертежи нашлись в библиотеке Аалто в Выборге. На станках с ЧПУ изготовили деревянные заготовки. Особенность конструкции —  отсутствие несущего каркаса, так что вся нагрузка распределяется между 12 металлическими столбами диаметром 72 мм, и Константин признается, что это решение было самым пугающим: выдержит ли нагрузку такое количество опор, или конструкция под весом людей может обрушиться? Применили систему контрфорсов и технологию сэндвич-укладки фанеры в три слоя, чтобы распределять нагрузку по всей поверхности фигуры, а места переходов радиусов в плоскую часть бассейна, по которому выполняются трюки на скольжение, отлили из бетона. 

На открытии пул заполнили одновременно 200 скейтбордистов и зрителей общей массой более 13 тонн. Бассейн, сделанный всего за два месяца с момента закладки фундамента, выдержал, «почка» стала манифестом XSA Ramps, и с недавних пор здесь проходят еще и образовательные программы, объединяющие архитектуру, философию и уличную культуру. Сам Таранов, к примеру, непринужденно цитирует Фуко, вместе с коллегами пишет книгу о скейтбординге в городском пространстве и говорит о гетеротопиях, которые генерируются  райдерами, обладающими очень специальным восприятием среды через призму ее удобства для катания и трюков.

Краснодар, впрочем, редкий в России город, где на открытых экстрим-площадках можно кататься почти круглый год. Для подавляющего числа регионов выходом становятся как раз крытые экстрим-парки, а дерево —  оптимальным материалом для них: оно мягче, чем бетон, и амортизирует при падениях. Другой вопрос, что стрит- парки обычно подразумевают большие площади, и на одной территории легко можно уместить элементы эйр-парка для полетов, BMX-парка для колесных дисциплин и скейт-парка. Уточнить пропорции помогает предварительное исследование прилегающих районов и города в целом с точки зрения спроса и предложения (скейтбордистов, например, обычно порядка 5 %, а BMX наиболее популярен).

С крытыми парками по-другому: это сразу ограничения по площади и бюджету, так как заказчик преимущественно частный и для него это бизнес. Приходится проявлять изобретательность —  как в случае со скейт-парком на третьем этаже ТЦ «Гудок» в Самаре, который создавался аккурат во  время локдауна: заказчик захотел универсальный объект для всех направлений уличного спорта. В результате он состоит из двух активных зон: боула в виде полусферы с эмоционально заряженным «вулканом», уходящим под крышу комплекса, и литой стрит-плазы. Наличие съемных перил позволяет преображать пространство в считанные минуты, а в сочетании с волрайдами и пирамидами оно дает простор для любых фантазий.

Сложная футуристическая форма боула навеяна интерьерами космических станций из «Соляриса» Тарковского и «Космической одиссеи 2001 года» Стэнли Кубрика. По словам Константина Таранова, на этом проекте его команда окончательно подружилась с деревом: «Когда нет необходимости думать про погодные условия, это лучший материал для безопасного катания. Мы поняли, как придавать ему нужное направление и форму. Этот пул заставил нас раздвинуть рамки обычного восприятия формы и подхода к ней. Каркас —  новаторство. Покрытие, закругление, сведение —  все это изобреталось по ходу. Мы не говорим, что постигли суть деревянного зодчества, но в строительстве деревянных скейт-парков мы достигли небывалой высоты». Впрочем, для строителей-райдеров каждый подобный вызов лишь разжигает энтузиазм: сделать эффектный трюк в ремесле не менее престижно, чем совершить трюк на рампе.

От протеста к спортивной архитектуре

Василий Борисенко был не только легендой BMX, но и одним из тех, кто вместе с Константином Тарановым когда-то отправился «делать русскую Калифорнию», учился строить профессиональные экстрим-парки и самостоятельно освоил все программы для архитектурного проектирования. Через несколько лет он ушел, сменил вид деятельности и на время забыл о юношеской мечте строить скейт-парки по всей России —  пока не встретил Машу, Марию Зельтман, в прошлом скейтбордистку и бунтарку-неформалку, которая на собственном опыте прочувствовала дефицит мест в городе, куда протестные подростки могут пойти, и ярко помнила тот период, когда власти, чтобы избавиться от «опасных элементов», прижившихся на парапетах у памятников в центре города, начали строить скейт-парки: на задворках, неудобные, неприглядные, заставляющие стороннего наблюдателя ощущать угрозу и безысходность и воспринимать уличных спортсменов как отщепенцев. Встреча пробудила воспоминания у обоих, и общая любовь к молодежным субкультурам сначала сподвигла основать семью, а затем, в 2016 году, совместную компанию —  Legato Sports Architecture. Компанию, которая строит экстрим-парки с мощной эстетической составляющей, чтобы объединять вокруг себя как можно больше людей: архитектурно цельные, с уникальной идеей, привлекательные, популяризирующие ценности уличной культуры. Среда действительно формирует сознание, а Василий утверждает, что и катание тоже. По стилю исполнения трюков он может узнать, из какой страны приехал райдер, —  настолько сильно архитектура места обитания влияет на характер твоего поведения и взаимодействия со средой.

Именно поэтому эстетика для Марии и Василия так важна: им хочется, чтобы у наших подростков «считывались» не парапеты возле Ленина, а сами они чувствовали себя не девиантами, а органичными членами сообщества. Из стремления обозначить эстетику как приоритет и родилось словосочетание «спортивная архитектура». 

При этом стандартные коробки скейт-парков, которые производятся в массовом порядке, явно к ней не относятся. Как и в XSA Ramps, в Legato Sports Architecture объекты строят райдеры, и Мария с Василием уделяют отдельное внимание развитию культуры этих новых профессий: райдер-проектировщик, райдер- дизайнер, райдер-парк-билдер, райдер-памп-трекер. Для тех, кто пережил травму 

и не может развиваться дальше в спортивном плане, это бесценный шанс. Они, во-первых, замотивированы на самые безумные идеи и тяжелый физический труд (экстремалы есть экстремалы), а во-вторых, обладают интеллектуальными компетенциями, недоступными самым квалифицированным строителям. Они легко меняют BMX на тахеометр и сами делают геодезические замеры. Без архитектора, инженера и лишних чертежей, прямо в процессе они могут экспериментировать, производить замеры, менять радиусы, вносить коррективы в проекты. По мнению Марии и Василия, это и есть творчество, это и есть свобода, и основатели Legato Sports Architecture по праву считают такой подход своим новшеством и гордостью.

Фактически они строят не парки, а сообщества. Так, недавно открывшийся парк «УРАМ» (от татарского «улица») в самом центре Казани, на набережной реки Казанки, сделанный Legato Sports Architecture совместно с KOSMOS architects, —  это не просто какой-то там спортивный объект или даже сочетание открытого и крытого экстрим-парка (что само по себе для России инновационно). Это полное жизни и энергии городское общественное пространство, храм молодежной культуры (нарочитое использование слова «храм» заставляет провести параллели с религией) и сцена для самовыражения —  к экстремальному спорту добавляются баскетбол, стрит-бол, танцы, стрит-арт. Что-то свое найдет буквально каждый, и райдером быть необязательно: как в любой храм, сюда можно просто прийти, подумать, посозерцать. Без поправок на погоду и время года. Старшему поколению тоже есть на что посмотреть: все увлечения современной молодежи, все «городские дисциплины» упакованы в одно пространство с яркой современной архитектурой.

Василий и Мария надеются, что этот кейс станет образцовым и после Казани подобные универсальные парки городской уличной культуры появятся во многих городах России (уже сейчас ведутся переговоры по поводу нескольких проектов с ВЭБ.РФ и ДОМ.РФ). И в том, что некогда протестная субкультура становится легальным мейнстримом, они видят только возможности для развития —  параллельно в обе стороны: олимпийские виды спорта сами по себе, а конвертация протеста в созидательную энергию сама по себе. В таких парках, как «УРАМ», это возможно. Подробнее о парке читайте здесь

«Экстремальная» урбанистика

«Теперь моему сыну есть, чем заняться в этом городе», —  один из лучших отзывов в своей практике Legato Sports Architecture получили еще на свой первый громкий и большой объект —  экстрим-парк в Ижевске. Но городу нужен не просто один крытый или открытый скейт-парк, каким бы он ни был гигантским и всеобъемлющим. Как объясняет Константин Таранов, нужно много таких небольших, дружелюбных к райдерам пространств в удобных локациях города, между которыми они могли бы еще и с комфортом перемещаться. Именно в таком фланировании от одного места к другому в компании друзей происходит самое плотное и активное общение. Таким образом, спортивная архитектура должна быть распределенной и интегрироваться в самые разные фрагменты городской ткани. Тогда скейтбординг сможет в полной мере реализовать свой богатый потенциал, а городские скейт-споты продемонстрировать возможные преимущества. Среди них Фредрик Ангнер, автор исследования «Скейт-борд в условиях городской среды», которое он вместе с Константином Тарановым готовит к изданию на русском языке, особо отмечает улучшение общественного здоровья (среда, стимулирующая активный образ жизни, особенно после пандемии, —  актуальнейший тренд), «подушку безопасности» для маргиналов, бездомных и отщепенцев; вдыхание новой жизни в заброшенные  места, усиление ценности социальных связей и  увеличение вовлеченности, положительное влияние на сферу туризма и привнесение в общественные места особой атмосферы, динамики и перформативности. Все вместе это складывается в одну простую формулировку: улучшение качества жизни. Для гораздо более значительной части молодежи, чем может показаться на первый взгляд, тем более что сейчас популярность экстремального спорта переживает очередной всплеск. Из «генералов уличных карьеров» они могут превратиться в хозяев собственной судьбы. Цель, оправдывающая любые инвестиции.