Городские «секретики», обводнение и шкатулка с протуберанцами: как превратить объект культурного наследия в обитаемый музей
Одной из главных российских архитектурных премьер 2023 года стал проект приспособления части корпусов стеариново-свечного завода в Казани, представленный в декабре на форуме «Казаныш». Сейчас этот памятник архитектуры XIX века выглядит очень поэтично: ни крыши, ни половины стен, а нижний уровень фрагментарно затоплен водой. Чтобы оживить объект в подобном состоянии — да еще и с весьма жесткими охранными регламентами — в бюро WALL придумали не менее поэтичную концепцию. Авторы назвали ее INCEPTIO — «начало, зарождение» — как символ того, что проект станет триггером для возрождения всех восьми краснокирпичных производственных комплексов, построенных на одной стороне озера Кабан в один период времени. Как минимум — окажется примером для владельцев других корпусов завода братьев Крестовниковых. А как максимум — вдохновением для всех, кто ревитализирует богатое наше фабричное наследие.
«Намылился» на реконструкцию
Вообще-то уже более 100 лет, с 1922 года, завод носит имя татарского общественного и политического деятеля М.М.Вахитова (как и район Казани, где этот завод расположен). Однако основали его московские фабриканты Валентин и Иосиф Крестовниковы. К 1910 году, спустя 55 лет после открытия, завод включал в себя 67 производственных и служебных помещений и 64 склада, занимая близ набережной озера Кабан в Казани целый ряд корпусов.
Самое удивительное, что мыло этот некогда официальный поставщик императорского двора варит до сих пор — как это модно сейчас, под ретро-брендом «Заводъ Братьевъ Крестовниковыхъ». Однако в столь богатой инфраструктуре производство, конечно, давно не нуждается. В частности, участки с заводскими зданиями, расположенными ближе к набережной, оказались выкуплены другими собственниками, а корпус, о котором идет речь, — живописнейший объект культурного наследия республиканского значения, — еще и пережил пожар, так что его текущее поэтично-руинированное состояние закономерно. Но вот что действительно приятно поражает — бесстрашие и решимость авторов проекта превратить эту руину не только в событие и достопримечательность, но еще и в коммерчески успешный объект.
Логичное развитие событий
Собственно, амбиция сделать проект окупаемым (при очевидно высокой стоимости реализации, поскольку с памятниками по-другому не выходит) предопределила и функциональную программу. Самая прибыльная история — это всегда жилье. Каким же, однако, образом можно приспособить под люксовые и комфортные квартиры охраняемую руину — и при этом сохранить ее неповторимое очарование и дух (не только согласно ассортименту ароматов мыла по рецептам Крестовниковых)? Ответ оказался старым, как мир: разделяй и властвуй. Устраивай здесь не только жилье, но и общественные пространства, которые обживаются в исторических стенах с гораздо меньшим ущербом для последних, чем личные. Вот прямо весь первый этаж можно сделать открытым и общедоступным!
И тут все тоже вышло логично: где мыло — там и вода, а следовательно, спа-комплекс. Без ресторана тоже не обойтись. Простых магазинов в подобном месте быть не может — значит, только авторские бутики. Оставалось лишь понять, как именно все это встроить в имеющиеся объемы.
Шкатулка с «секретиками»
Надо сказать, в Казани в частности и в Татарстане вообще — на фоне передовых практик в области благоустройства, соучаствующего проектирования и создания водно-зеленой инфраструктуры, — реновация краснокирпичного прома пребывает в стадии «первичного накопления капитала», то есть опыта. Другими словами, этот опыт отсутствует: больницу приблизительного того же периода в лучший отель Казани Tasigo — превратили турки; реконструкция роскошного пивоваренного завода Петцольда (тоже на набережной озера Кабан) и фабрики Алафузова только начались. Приглашение бюро WALL с креативными кластерами в портфолио — еще один логичный ход.
И хотя бережно отреставрировать старый объем и аккуратно вставить в него новый — алгоритм из тех, что лежат на поверхности, не будет преувеличением сказать, что архитекторы WALL оправдали ожидания и нашли для стандартного протокола неординарные — и даже уникальные в своем роде — приемы. И как многослойна сама история, так и возрожденное к жизни строение у них превращается в полиуровневую конструкцию, раскрывающуюся зрителю постепенно, шаг за шагом, слой за слоем. Таким образом, что «новое» содержимое воспринимается уже как не менее драгоценное, чем «старая» оболочка.
Другими словами, у Рубена Аракеляна получился дом, полный секретов, — точнее, «секретиков». Его можно трактовать как тотальный музей, в котором буквально каждый элемент — экспонат. Но потому они и не простые арт-объекты, а «секретики», что требуют для своего обнаружения движения и активного исследования.
Например, ценные артефакты прошлого, найденные на территории участка, архитекторы помещают в прозрачные ниши на уровне земли — чем не игра из детства с бутылочными стеклышками? Так, естественным образом, археологическая часть музейной экспозиции оказывается в «витринах» под открытым небом.
Следующий «секретик», хоть и самый большой, снаружи — и тем более издалека — не разглядишь ни за что. Новый бетонный объем, спрятанный внутри кирпичных стен, так тонко взаимодействует с ними, что становится как будто их продолжением.
Во-первых, «шкатулка», как назвали ее архитекторы, подчеркнуто монолитна, мономатериальна и монохромна — все для того, чтобы максимально подчеркнуть фактурность исторического здания. Во-вторых, она отступает от его границ на 2,5 метра — очень уважительно и элегантно — и при этом беспрепятственно пропускает естественный свет, как бы ловя новыми окнами старые. Но точно так же вновь созданные пространства визуально и через световые потоки связаны с историческими: где бы ты не находился — везде ощущается присутствие фабрики.
В-третьих, образовавшийся периметр предлагается опять же заполнить водой — и провести, с одной стороны, зримо эфемерную, но физически ощутимую границу между эпохами (буквально в виде тонких водных зеркал), а с другой стороны — отдать дань памяти места (оно бывает намоленное, а бывает — намыленное). Чтобы на месте затопленной руины появилось этакое сокровище в искусной водяной оправе.
И в-четвертых — скульптурная по форме «шкатулка» и сама полным полна «секретиков». Они буквально пронизывают насквозь второй и третий ее уровни, будто цепляясь, хотя и деликатно, за старые стены (недаром архитекторы называют их «щупальцами»). В каждом таком протуберанце — одна из комнат жилых апартаментов, которые и должны обеспечить всему предприятию успех: гостиная, спальня, кухня.
И выходит, что самыми секретными «секретиками» и экспонатами оказываются жильцы: роль прозрачных «крышек» играют то стены, то выход на террасу, то даже пол. Прошлое и будущее обнажаются, открываются навстречу друг другу. И это, будем надеяться, только INCEPTIO.
