Изменительные приборы и хранилища памяти: библиотека решений для ревитализации промзон

После Второй Российской молодежной архитектурной биеннале в Казани, посвященной редевелопменту, мы проанализировали 30 работ финалистов для площадок завода «Сантехприбор» и портового элеватора и составили перечень самых интересных инструментов преобразования неиспользуемых территорий и сохранения памяти места.

Между первой и второй

Мы уже писали об основных отличиях Второй Российской молодежной архитектурной биеннале в Казани, прошедшей в этом году, от первой. После презентации проектов финалистов и выбора победителей, пожалуй, добавим еще одно: очень высокий общий уровень работ. И если два года назад попадались откровенно проходные концепции, то в этот раз все участники явно постарались. Правда, каждый в меру своих возможностей. Интересно, что трое из них прошли в финал повторно — и один (Азат Ахмадуллин) попал в список победителей. 

А вот другое отличие, хотя и вывешенное на флаг, оказалось не таким уж принципиальным: да, в этот раз молодые архитекторы работали с совершенно реальными площадками в Казани. Однако элеватор в портовой зоне на берегу Волги успешно работает, и хозяин не намерен что-либо менять, а владелец территории завода «Сантехприбор» пока не готов к большим вложениям, которые так или иначе подразумевает ревитализация. 

Тем не менее, выбор площадок нельзя назвать неудачным: в совокупности они заставили участников биеннале искать ответы на целый веер достаточно распространенных и острых вопросов, которые возникают в процессе работы с промзонами. На одной — промышленные постройки разных времен — от XIX века (среди них — объекты культурного наследия) до советских, — а также усеянный мусором пустырь с одинокой заводской трубой посередине. На другой — окруженное складами мощное сооружение 1950-х годов, одно из крупнейших в своем роде (168 силосных башен), необустроенная набережная, плохая связь с городом и депрессивная среда.

С другой стороны, решались весьма специфичные задачи, связанные с конкретными участками. И хотя кто-то из приехавших журналистов, глядя на 15 вариантов одной площадки, сетовал, что «все проекты одинаковые», именно ограничения породили местами неожиданные идеи.

Таким образом, организаторы получили то, что хотели, — библиотеку инструментов и стратегий. Для эффективного использования ее осталось только систематизировать, что мы и сделали, проанализировав все работы.

Александр Аляев. Территория завода «Сантехприбор». Золотой приз © Вторая Российская молодежная архитектурная биеннале

Как вернуть территорию обратно в городскую ткань

Спланировать «пористые кварталы»

Эту концепцию в противовес стандартной модернистской  или просто слишком закрытой квартальной застройке предложил Александр Аляев (Москва). Вокруг исторических корпусов оставляются подчеркивающие их буферные зоны, где ничего не строится, а новые дома возводятся в оставшихся пустотах, чтобы вместе со старыми образовывать замкнутые кварталы с внутренними дворами. По пересекающей территорию диагонали, тем не менее, создается увлекающая пешехода внутрь цепочка общественных пространств (большая площадь, малая площадь, бульвар, аллея, крытая улица). За счет буферных зон они формируют сложную композицию перспективных видов, где есть и «лубочные» исторические, и откровенно современные. В то же время, та самая замкнутость позволяет строить кварталы независимо друг от друга. 

«Пористый квартал» имеет стандартные размеры городского квартала — 100х150 м. В жилой застройке преобладают 4-этажные дома, и лишь важнейшие пространственные оси зафиксированы с помощью более высоких доминант (до 24 м).

Подвести общественный транспорт и активировать окружение

Концепция московского бюро megabudka, разработанная для территории портового элеватора, предполагает восстановление в этом месте зеленого каркаса Казани. Архитекторы уверены, что благоустройство волжской набережной и озера Средний Кабан послужит драйвером развития и преобразования всех прилегающих промышленных территорий в жилую и административную застройку, которая соединит наконец центр и периферию. Таким образом участок с элеватором окажется связанным с центром города. 

megabudka. Общий вид на реновироованную территорию портового элеватора. Серебряный призз © Вторая Российская молодежная архитектурная биеннале

По периметру косы, демонтируя большую часть застройки, они проектируют беспрепятственную набережную шириной 50 метров, на мысе — организуют полукруглый парк. А в целях обеспечения доступности на общественном транспорте предлагают перенести трамвайное кольцо у речного порта непосредственно к северо-восточному фасаду элеватора. Поскольку очистка акватории от продуктов деятельности грузового порта неизбежно займет длительное время, для летнего отдыха авторы проекта предусматривают «сухой» пляж с сохранением существующей подпорной стенки косы, а для купания организуют вместительный плавучий бассейн на старой барже. 

Спроектировать локальный центр

Еще более проактивный сценарий для участка с элеватором придумали архитекторы из ТО «Лето» (Москва), справедливо рассудив, что он сможет заработать, если станет одним из локальных городских центров, а элеватор — его смысловым ядром, который, подобно историческим культовым сооружениям, вступает во взаимодействие с застройкой через несколько площадей. Каждая площадь получает свою идентичность и свой масштаб: Водная площадь — буфер между рекой и городом, Спортивная — для неформального общения. Самая многофункциональная — главная площадь, сердце всего нового района: здесь и транспортный хаб с остановками и парковками, и рынок, и место для массовых мероприятий. 

Какие новые функции могут быть у промзон

«Хронополис»

В проекте Андрея и Анны Ромашовых (Москва) портовый элеватор как квитэссенция функции хранения в новой реинкарнации становится местом накопления материальных и нематериальных объектов культуры. То есть функция хранения совмещается с функциями экспозиции и продаж. Фактически это продвинутая версия блошиного рынка, внутри которого жители, городские институции или объединения могут арендовать ячейки и хранить в них — и в то же время демонстрировать — артефакты, параллельно создавая новые. В каждом артефакте фиксируется момент его создания. Таким образом, промышленный склад становится пространством, создающим время.

«Поле экспериментов»

По мысли бюро Archifellows (Москва), территория промзоны — идеальное место для создания площадки наподобие той, что есть у Университета Штутгарта в Германии. Там профессоры и студенты ICD-ITKE (Института вычислительного проектирования и конструкций) возводят экспериментальные павильоны, тестируя то робота, воспроизводящего действия паука, то робота, плетущего из углеродного волокна конструкции наподобие крыльев насекомых. Сюда можно приехать не только отдохнуть, но и остаться на некоторое время поработать. Именно поэтому в здании элеватора предусмотрены коливинги, коворкинги, но не жилье — это территория временного пребывания. 

«Технологический хаб»

Петербургские архитекторы SA lab выяснили, что параметры хранения зерна в элеваторе идентичны параметрам размещения серверов в дата-центрах — глобальных хранилищах данных. Поэтому монолитную часть элеватора они трансформируют в дата-центр с минимальными конструктивными изменениями: устраиваются перекрытия и отверстия в нижней части здания для притока холодного воздуха и охлаждения серверов. А отработанный теплый воздух используется для отопления соседних корпусов.

В сборных силосах размещаются стартапы, коворкинги и залы-трансформеры.  Устройство нового каркаса позволяет сделать открытые планировки и свободное к дальнейшим трансформациям пространство. В результате такого редевелопмента промзона превращается в катализатор развития креативных индустрий и инновационных стартапов  и в долгосрочной перспективе трансформируется в современную часть города в формате требований индустрии 4.0, отражая переход от промышленного общества к цифровому.

Что становится центром/драйвером развития

Искусственная река

В проекте творческого объединения «0806» из Самары небольшой пруд, протекающий через всю ревитализируемую территорию, выполняет сразу несколько функций. Во-первых, символизирует изменчивость и разбивает пространство на хронотопы: периметр исторических зданий, подобно незыблемой крепостной стене, восстанавливается, ближе к центру возникает новая застройка, а берега водоема становятся наиболее динамичной территорией, заполненной общественными объектами из морских контейнеров. Таким образом, их конфигурация и функция могут постоянно меняться — от «бытовок» до кофеен, и это то, с чего легко начать, пока на остальных площадях ведутся восстановительно-строительные работы. Во-вторых, искусственная река создает вокруг себя комфортное и зеленое парковое пространство — предусмотрена даже паромная переправа. И в-третьих, водоем играет техническую роль: это не водоем даже, а скорее мелководье для создания водно-болотной фильтрационной и ливневой системы —  сюда собирается вода со всех дворовых пространств, которая затем используется для орошения территории. 

ТО «0806». Проект для участка завода «Сантехприбор». Вид на реку с паромом и функциональный план © 0806

Ландшафтный парк

Необязательно кардинальным образом перестраивать и приспосабливать промышленные объекты: главное — создать вокруг них привлекательную территорию, считают в бюро Archifellows. Оставляя элеватор практически нетронутым, они предлагают снести склады, засеять все вокруг зерном из зернохранилища и вложиться в инфраструктуру: переоборудовать существующие железнодорожные пути в линию городского трамвая, чтобы до парка было удобно добираться; реконструировать грузовой причал в пассажирский с пирсом; создать развитую сеть пешеходных и велосипедных дорожек с консольным мостом, активируя набережную. А новый ярко-красный цвет элеватора, который превратит его в в объект поп-арта, издалека привлечет внимание к парку: участок прекрасно просматривается с реки.

Archifellows. Концепция ревитализации территории портового элеватора. Вид на элеватор с парком и на пирс © Archifellows

Штаб реновации района

В проекте Ксении Воробьевой из Москвы такой Штаб создается на первом из пяти тщательно выстроенных этапов ревитализации промзоны «Сантехприбор». Место Штабу, состоящему из коворкингов, малых офисов и переговорных залов, отводится в неплохо сохранившемся здании бывшего швейного цеха. В торце здания, где существующая стена со стороны двора безвозвратно разрушена, организуется спортивная площадка, а рядом в «яме-руине» — скейт-зона. Кроме того, между Штабом и фабричной трубой путем прозрачного настила (для минимизации затрат) устраивается площадь, а в бывшем здании столовой — ресторан и кинозал. Второй этап — это создание коливинга в бывшем производственном корпусе, а также благоустройство всей территории с амфитеатром из кирпича демонтируемых строений. На третьем этапе добавляются офисный комплекс и пешеходный бульвар, на четвертом — жилой квартал вокруг трех приватных дворов, школа и детский центр в здании бывшей паркетной фабрики. И, наконец, пятый этап — создание бутик-отеля в доме Алафузова. Такая очередность, обусловленная физическим состоянием сооружений и предполагаемым функционалом, позволит максимально быстро наполнить территорию жизнью. 

НИЦ проектирования устойчивых городов

Чтобы вернуть промзоне утраченную с годами способность делать новое и давать импульс для развития окружающих территорий, в бюро AR architects из Казани предлагают создать научно-исследовательский центр по разработке принципов и технологий проектирования устойчивых городов. Главные принципы центра — производить инновации, тестировать и экспериментировать. «Полигоном» при этом становится вторая половина участка промзоны, не занятая под центр, и на нем постепенно внедряются решения, разработанные НИЦ.  

Мультиформатность

Архитекторы Bureau ARD (Ростов-на-Дону) подошли к проблеме реновации с маркетинговой точки зрения. И пришли к выводу, что для экономической эффективности территории необходима ее максимальная мультиформатность, и это касается как категорий и типологий жилья, так и офисов. В частности, архитекторы предположили, что в реновируемом квартале, где примерно 30 % застройки — это бизнес-функция, будет востребовано полностью арендное жилье, рассчитанное на разные сроки аренды и ориентированное на разные «классы». 

Кластер light-industrial

В таком кластере преобладают пространства для размещения небольших местных мануфактур, которые совмещают «чистую» часть производства, склад и шоурум продукции. Скажем, выпуск журнала «Проект Россия» — типичный light-industrial: в пределах одного и того же здания его можно верстать, печатать, хранить, продавать и рекламировать. К этой теме отлично подтягиваются и коворкинги с коливингами. Другой пример — огородный хаб: теплица, которая делится на арендные лоты с грядками, и склады-магазины в одной из бывших пристроек с фасадом на улицу — пусть каждый торгует собственными помидорами и кресс-салатом. По убеждению АБ «ХВОЯ» из Санкт-Петербурга, создание такого центра производств-мануфактур даст импульс развитию всех окружающих территорий. 

КБ «11». Проект для территории завода «Сантехприбор». Серебряный приз. Южная часть (маркетинговый кластер) и орнажереи в руинах северной части © Вторая российская молодежная архитектурная биеннале

Визуальный и физический мусор

Архитекторы КБ «11» (Уфа) предложили заселить одну из частей реновируемой промзоны специалистами в области рекламы, маркетинга и продвижения, которые сами способны стать драйвером развития в силу одной своей профессии. При этом пространство маркетологического кластера разыгрывается за счет большого количества мелких деталей, ярких акцентов, активной маркировки и навигации — всего того, что, согласно классификации психотипов Майерс-Бриггс, которая лежит в основе маркетинговых бизнес-игр, любят логики и сенсорики. А также того, что иногда принято называть визуальным мусором.

Вторая часть промзоны «посвящается» этике и интуиции и превращается в ландшафтный парк, рельеф которого формируется из мусора самого обычного — того, который скапливался здесь годами, смешиваясь с фрагментами разрушающихся построек. «Площадь обретают сетку из колонн, частично разделенную стенами бывших промышленных построек и естественными горами мусора, между которыми благоустраивается уже сложившаяся дрейфующая тропа, — говорят авторы. — Двойственность противоположных территорий — метафоричного и объектного мира — соотносятся с двумя противоположными концепциями: реального и идеального». Причем реалии на сегодняшний момент — явно в пользу интуитов.

Дешевые арендные ставки

Про свой проект архитектор из Твери Никита Маликов говорит, что он в большей степени социальный, а не архитектурный. Согласно ему на площадке завода «Сантехприбор» ничего не сносится, советские панельные здания частично разбираются и внутри делаются новые фасады. Предлагаемая технология очень простая и дешевая (эконом-архитектура — давний конек тверского архитектора), поэтому дома можно будет сдавать по самой дешевой ставки, так что каждый житель окрестностей сможет что-то для себя арендовать и внести свой вклад в развитие обновляемого района.

Никита Маликов. Проект редевелопмента завода «Сантехприбор»

Что делать с историческими зданиями

Спроектировать «активный фасад»

Александр Аляев предлагает не восстанавливать руину целиком, а использовать остатки стены как основу для создания пешеходной ресторанно-барной улицы, работающей и внутрь территории, и вовне. При этом исторический фасад должен тянуться с обеих сторон, и там, где он прерывается, делается его точная современная копия.  

Сохранить оболочку, поменять начинку

Это самый распространенный и естественный путь, но вопрос в том, насколько активно начинка будет из старой оболочки «выпирать». В проекте московского бюро Archslon все новые объемы делаются прозрачными или белыми, так что если даже где-то приходится выравнивать высоту, они не давят, а напротив, выгодно оттеняют исторические детали.

Сохранить фундаменты, построить новое

Все новые здания на реновируемой территории бюро SON architecture из Москвы располагает в границах старых фундаментов, отчасти используя их в качестве конструктивной опоры, а частично с их помощью формируя общественные и приватные пространства ниже уровня земли. В архитектуре новых зданий нижние части выполнены с помощью традиционной технологии кладки с включением старого кирпича, оставшегося после сноса. Стены верхних этажей сложены преимущественно из стеклоблоков, аутентичных для этого места. В мощении использован строительный лом. Здания словно вырастают из своеобразной грибницы, оставшейся после «среза» фабрики, наследуя генетический код прошлого через материалы. 

Разбить внутри парк

Архитекторы АБ «ХВОЯ» верят, что порядочный человек не должен создавать руины: есть у тебя пустота — пусть она останется. Постепенно вдоль сохранившихся фасадов разрастется неплохой линейный парк, который в случае с территорией «Сантехприбора» обладает двумя плюсами: расширяет узкую 2-метровую пешеходную зону со стороны улицы и формирует необходимый буфер для расположенных вдоль новых жилых домов. 

Что делать с промышленными постройками

Превратить их в общественные пространства

Типовая башня высотой 75 метров рядом с портовым элеватором у кого-то становится гостиницей, у кого-то жильем с апартаментами, а вот Archifellows предлагают сохранить от нее только силуэт, восстановив его в металлическом каркасе и стекле и сделав гигантскую смотровую площадку. 

Максим Базаев (Владикавказ) тоже делает на башне смотровую, но для этого пристраивает к ней еще один перпендикулярный объем с прозрачными стенами. В темное время суток, таким образом, башня становится речным маяком.

Впрочем, самым мощным источником фантазий в этом направлении стал элеватор. Оно и понятно: еще слишком свежи в памяти примеры элеватора-музея в ЮАО Томаса Хизервика и Эльбской филармонии в Гамбурге бюро Herzog&de Meuron, когда на большой промышленный склад сверху водрузили объем с концертными залами, кафе, магазинами и отелем. 

Так, в проекте бюро SA lab на крыше элеватора размещается пространство для мероприятий «Облако». А Илья Ободовский из Симферополя переоборудовал надсилосный этаж казанского элеватора в прозрачный клубно-ресторанный блок со смотровыми площадками.

Дальше всех пошли архитекторы из творческого объединения «Лето»: они разбили на крыше элеватора парк — городскую площадь, над которой «подвесили» блок с гостиницами. Этот вариант наиболее близок к Эльбской филармонии и в наименьшей степени затрагивает сам элеватор.

Сделать из них «Музей промышленной архитектуры»

В проекте Bureau ARD музей расположен на территории, сочетающей в себе здания XIX, XX и XXI и призван «не столько экспонировать артефакты прошлого, сколько способствовать взаимодействию сообщества с трансформируемой городской средой».

Похожую идею предложил и ростовчанин Роман Минаев: Музей промышленности располагается в одной из частей восстанавливаемого и приспосабливаемого под современное использование исторического дома купца Алафузова.

Использовать каркас как матрицу новых интервенций

Каркасы советских промышленных зданий не просто прочны — их хватит на любую «гражданскую» функцию с большим запасом. При этом панели, которыми эти каркасы заполнены, давно устарели физически и морально. Поэтому АБ «ХВОЯ» предлагает работать с каркасом здания как с конструктором: вынимаешь панели, кладешь на землю, через них начинают расти деревья. А сам каркас используется как матрицу, которая допускает любую вставку. 

Как сохранить память места

Уловить «зерно сюжета»

Историческое назначение территории может диктовать и функциональную программу, и эстетику проекта реновации. Так, на участке портового элеватора Азат Ахмадуллин (Уфа) предлагает создать научный бизнес-кластер, интерпретирующий все технологические этапы обработки зерна для случая, когда зерно — это человек. Приходя в элеваторный кластер, он попадает в «зерноворот» научных и образовательных событий. И если раньше суда по воде и вагоны по железной дороге перевозили зерно, то теперь они перевозят людей, причем точка входа — водные ворота.

Первая точка притяжения с воды — «золотое поле медитации», где можно посеять в свою голову ценные мысли и размышления. В теплое время года здесь в буквальном смысле золотятся колосья, а зимой тот же эффект достигается благодаря «золотому маяку» — переоблицованной башне, чьи фасады «золотят» и снежное покрытие поля.

Спортивная зона – это место, где физически укрепляется «зерно». В амфитеатре «зерно» насыщается эмоционально. Но самые важные технические процессы «обработки зерна» происходят на главной площади, в «точке кипения», где люди общаются друг с другом (перемешиваются) и дальше «распределяются» в элеватор — в светопроницаемые галереи по его периметру. Внутри находится музей, где собраны все важные открытия в истории человечества в области селекции зерновых культур. И еще одна интерпретация обработки зерна — аэротруба и дайвинг-труба: это сушка и чистка. Элеваторный кластер по версии Ахмадулина – это место посева молодых ростков, будущих специалистов, которые после «сбора урожая» будут полезны человечеству. 

Сделать парковую зону а-ля «Сталкер»

Вышеупоминавшийся ландшафтный парк в проекте КБ «11», в буквальном смысле вырастающий на груде мусора, — это еще и попытка сохранить историю места. В разрушенные объемы интегрируются стеклянные оранжереи, под защитой которых процветает растительность. А восстановленные абрисы бывших промышленных сооружений заполняются водой и становятся этакими гигантскими ваннами. Так что по всей территории, пронизанной эстетикой «Сталкера», символично вырастают санузлы, апеллируя к прошлому «Сантехприбора». 

Восстановить утраченную связь

В XVIII веке на площадке завода «Сантехприбор» строили крупнейшие в этих краях суда. У территории была связь с водой, но со временем она утратилась. Поэтому архитекторы АБ «ХВОЯ» даже думали о том, чтобы прокопать на участке каналы. Но в итоге сделали перископ из артефакта-трубы: заходишь внутрь и видишь панораму Волги через закрепленное сверху зеркало. А ночью все наоборот — труба светится в темноте и освещает путь кораблям. 

И хотя каналы архитекторы «ХВОЯ» прокладывать не стали, но откопали фундаменты котельной и решили, что память о котельной нужно подогревать, поэтому предложили залить ее водой — получился термальный бассейн. А если не подогревать, то зимой на этом месте будет каток. Застывшая скользящая память.