Предложение по оформлению Пречистенской набережной в Москве.

Михаил Филиппов. «Лицо города»

Текст-рассуждение Михаила Филиппова о роли набережных в восприятии города, проиллюстрированное его проектами переустройства набережных в Москве, Санкт-Петербурге и Сочи.

Моя первая «не-бумажная», заказная работа — концепция оформления Пречистенской набережной1 с предложением по восстановлению храма Христа Спасителя на месте бассейна «Москва» 1989 года. С этого момента в течение 25 лет я периодически делаю проекты для набережных: в центре Москвы и в Павшине; в Петербурге, на набережной Малой Невки, напротив Биржи (см. ПР50, стр. 140–141); в Сочи, на морском побережье (см. ПР72, стр. 199) и на берегу реки Мзымты (эта работа осуществлена  см. ПР72, стр. 178). Сейчас делаю проекты в Омске на берегу реки Оми и в пойме реки Иртыш в Ханты-Мансийске. В 2002 году у меня даже была выставка графики в Третьяковке под названием «Набережная», поскольку большая часть моих акварелей и рисунков тоже изображают набережные. Все проекты пришли ко мне сами, были заказными. Можно сказать, что у меня некая «набережная судьба».

Набережная неотделима от города. Это важнейшее градостроительное образование, дающее возможность увидеть город в целом; его объемно-пространственное решение, силуэт и образ. Выход на водную гладь создает широчайший обзор, который не способна создать никакая площадь. Это лицо города, и оно должно быть красивым во всех смыслах этого дискредитируемого понятия которое тем не менее включает все наукообразные заклинания урбанистики: экологию, экономику, транспорт и т.д. Красивая набережная становится символом города, даже когда по ней… нельзя пройти пешком (Гранд-канал в Венеции)!

Предложение по оформлению Пречистенской набережной в Москве было пророческим: Филиппов придумал восстановить на месте бассейна «Москва» храм в память о взорванном в 1937-м храме Христа Спасителя. В 1997-м ХХС действительно восстановили, правда, по проекту Константина Тона, весьма своеобразно интерпретированному Алексеем Денисовым, зато с подземным залом, как и предсказал Филиппов. «Руины» огромного центрического фундамента Дворца Советов, который планировалось возвести на этом месте в советскую эпоху, превращены в подземные залы в духе Пиранези. Авторы: М. Филиппов (рук.), А. Филиппов. 1989.
Предложение по оформлению Пречистенской набережной в Москве было пророческим: Филиппов придумал восстановить на месте бассейна «Москва» храм в память о взорванном в 1937-м храме Христа Спасителя. В 1997-м ХХС действительно восстановили, правда, по проекту Константина Тона, весьма своеобразно интерпретированному Алексеем Денисовым, зато с подземным залом, как и предсказал Филиппов. «Руины» огромного центрического фундамента Дворца Советов, который планировалось возвести на этом месте в советскую эпоху, превращены в подземные залы в духе Пиранези. Авторы: М. Филиппов (рук.), А. Филиппов. 1989.

Пейзажная графика была и остается для меня лабораторной работой по изучению тех форм, которые делают город и его набережные полноценными, т.е. красивыми. Красота – понятие многозначное. Можно сказать: красивая идея, красивая математическая теория, красивая картина. Красота является синонимом правильности, стройности, законности. В то же время «красота» – понятие апофатическое: она подразумевает БЕЗукоризненность, БЕЗупречность. Помимо прочего, слово «красота» тождественно слову «образ»  –  красота также означает отсутствие БЕЗобразия.

При проектировании города следует ориентироваться не на собственную творческую индивидуальность, которая, в общем, иллюзорна и не на «крошечное самолюбие», как говорил Александр Бенуа, а на многовековой опыт градостроительного искусства, на вечные (в буквальном смысле) ценности градостроительства. Ведь памятники градостроительства, в том числе  великие набережные мира; доживут до концасвета вместе с духовными ценностями, литературой и искусством. Единственным критерием, определяющим значимость памятников, является их красота. Лишь том случае, если памятник красив, общество тратит огромные средства на его реставрацию. Никто никогда не анализирует памятники архитектуры с точки зрения их функциональности, экологичности, строительной прочности и экономичности. Их спасает красота в прямом смысле этого слова. Таким образом, эта эфемерная категория становится единственной реальностью современного города.
Все, кому удалось построить нечто красивое, внимательно анализировали карандашом и кистью, как технически добиваться правильного результата. Например, Джакомо Кваренги, создавший знаменитый ансамбль Эрмитажного театра с аркой-фойе на Зимней канавке, был замечательным художником-графиком. То же самое можно сказать почти обо всех больших мастерах традиционной архитектуры. Градостроительные проекты всегда иллюстрировались именно рисунками, и это были документы не менее важные, чем генплан. Самая знаменитая в мире композиция на воде ансамбль Биржи на стрелке Васильевского острова был принят Академией художеств, выполнявшей функцию градостроительного совета, благодаря рисунку Тома де Томона. Вообще интересно, что все проблемы города, включая транспорт, канализацию и водоснабжение, решались советом, состоящим из художников архитектуры и просто художников, потому что было очевидно (ОЧЕвидно!), что город – это тело общества и красота этого тела, особенно его лица, набережной, неотделима от его здоровья.
Кстати, если использовать этот образ, то подобно тому, как тело человека не может существовать без воды, так без воды не может жить и тело человечества – город2. Подобно тому как тело умирает без воды, народ без морской или речной торговли умирает для человечества и превращается в экзотическое племя. Племя латинян стало Римской империей после построения флота. Эта империя в эпоху Траяна получила удивительное устройство – она представляла собой, по сути, огромную набережную вокруг Средиземного моря. Второй Рим возник на пересечении важнейших водных путей между Европой и Азией. Все «Третьи Римы» имеют столицами речные или морские порты… Интересно, что Первый Рим организованной набережной не имеет. С мостов через Тибр открываются панорамы на Вечный город, дающие возможность увидеть его как бы в целом. Это, между прочим, характерно для многих русских городов на реках, а также для Стамбула (Константинополя) и т.д. Но это несколько другая тема. Вернусь к обсуждению архитектурной формы самой набережной.

Конкурсный проект реконструкции стрелки Болотного острова на Москве-реке назывался «Московская Венеция». Филиппов предлагал прорезать остров семью каналами. Таким образом, к существующим Берсеневской и Болотной набережным добавлялось еще несколько. Главная – Берсеневская, обретающая в проекте роль парадного променада с доминантами собора Николы Морского и Адмиралтейства. По словам архитектора, жюри сочло проект «слишком красивым и не московским». Авторы: М. Филиппов (рук.), М. Атаянц, Т. Денискина, А. Кирилловский, В. Пак, А. Свистунов, А. Филиппов. 1998.
Конкурсный проект реконструкции стрелки Болотного острова на Москве-реке назывался «Московская Венеция». Филиппов предлагал прорезать остров семью каналами. Таким образом, к существующим Берсеневской и Болотной набережным добавлялось еще несколько. Главная – Берсеневская, обретающая в проекте роль парадного променада с доминантами собора Николы Морского и Адмиралтейства. По словам архитектора, жюри сочло проект «слишком красивым и не московским». Авторы: М. Филиппов (рук.), М. Атаянц, Т. Денискина, А. Кирилловский, В. Пак, А. Свистунов, А. Филиппов. 1998.
Крымская набережная. Вдоль воды расположены зеленые террасы с парковками под ними. Вторая полоса – застройка высотой в пять этажей (принцип «стены с раскрытиями»), под которой – транспортный туннель. Третья полоса – перпендикулярные реке корпуса, разделяющие дворы с фонтанами, которые образуют сквозную прогулочную зону. Существующее здание ЦДХ закрыто ансамблем со стороны реки, а на его крыше растут деревья (!). Авторы: М. Филиппов (рук.), А. Филиппов. 2002.
Крымская набережная. Вдоль воды расположены зеленые террасы с парковками под ними. Вторая полоса – застройка высотой в пять этажей (принцип «стены с раскрытиями»), под которой – транспортный туннель. Третья полоса – перпендикулярные реке корпуса, разделяющие дворы с фонтанами, которые образуют сквозную прогулочную зону. Существующее здание ЦДХ закрыто ансамблем со стороны реки, а на его крыше растут деревья (!). Авторы: М. Филиппов (рук.), А. Филиппов. 2002.

Как сделать набережную памятником градостроительства? Архитектура набережной – это, как правило, плотная стена, состоящая из домов, поставленных на одной линии, параллельно линии воды. Высота карнизов этой «стены» на Сене, на Неве регламентирована отметкой 19,5 м – это пять этажей с мансардой или без нее. На главную набережную городов выходят дворцы. Все дворцы мира, построенные в европейской традиции, имеют одну и ту же структуру: цоколь, два больших парадных этажа по 6 м и третий этаж – мезонин. Как правило, второй и третий этажи объединены крупным ордером. В результате большой карниз дворца находится на отметке 19 с лишним метров. Это было, так сказать, политическим основанием регламентации высоты многоквартирных домов, выходивших на набережную во второй половине XIX века. Но, кроме претензии монарха, чтобы никто не строил зданий выше его дворца, и просто художественной убедительности такого масштаба, есть еще одно происхождение этого размера. Все центры городов Европы застроены периметральной квартальной застройкой, образующей улицы и дворы, причем оптимальное расстояние между улицами – около 100 м (например, в Барселоне). Градо- строительная регуляция плотности для центров, обусловленная самыми разными факторами, уже 100 лет составляет 30 тыс. кв. м на гектар. Периметр квадрата 100 х 100 м (это и есть гектар) составляет 400 м, и при ширине дома около 15 м площадь застройки составляет 6 тыс. кв. м, а высота застройки может быть пять этажей. То есть 19,5 м до карниза. Получается, что это единственный возможный размер для застройки города традиционными улицами и кварталами. Любопытно, что он соизмерим со средней высотой большого дерева. Потому, к слову, парковые ансамбли, выходящие на реку, например Летний сад или сад Тюильри, визуально продолжают эту «стену».

Набережная Европы в Санкт-Петербурге. Квартал, выходящий острым углом на реку, оформлен композицией из двух портиков большого ордера. Как показала последующая история проектирования этого места, такое решение было оптимальным. Интересно, что аналогом петербургского проекта стал Судебный квартал в Париже на острове Сите, в котором два одинаковых фасада выходят на стрелку к памятнику Генриху IV, а сам Верховный суд расположен по катету этого треугольника. Авторы: М. Фи- липпов (рук.), С. Агеев, Н. Ко- валева, А. Козляев, С. Лоргус, Е. Михайлова, О. Мранова, А. Савельева, Е. Строганова, А. Филиппов, Т. Филиппова. 2005.
Набережная Европы в Санкт-Петербурге. Квартал, выходящий острым углом на реку, оформлен композицией из двух портиков большого ордера. Как показала последующая история проектирования этого места, такое решение было оптимальным. Интересно, что аналогом петербургского проекта стал Судебный квартал в Париже на острове Сите, в котором два одинаковых фасада выходят на стрелку к памятнику Генриху IV, а сам Верховный суд расположен по катету этого треугольника. Авторы: М. Фи- липпов (рук.), С. Агеев, Н. Ко- валева, А. Козляев, С. Лоргус, Е. Михайлова, О. Мранова, А. Савельева, Е. Строганова, А. Филиппов, Т. Филиппова. 2005.

Фасад набережной имеет раскрытия – площади, располагающиеся, как правило, перед мостами. Отметим, что периметральная застройка площади имеет ту же высоту, что и набережная (площадь Согласия, Сенатская площадь). Благодаря описанной высотной регламентации соборы и колокольни являются единственными доминантами города. Они, по выражению Дмитрия Лихачева, образуют небесную линию с другой стороны реки или с воды. Эта небесная линия повторяется в отражении. Ритм раскрытий не должен разбивать «стену» (застройка Адмиралтейской набережной, несмотря на низкое качество эклектичной архитектуры, способствует образованию главного раскрытия набережной Невы — на Сенатскую площадь). На этих площадях, как правило, стоят монументы. Когда монумент по высоте соизмерим с высотой набережной, это работает (обелиск на площади Согласия), а вот Медный всадник, который значительно ниже окружающих домов и очень дробный по форме, кажется статуэткой. Другим примером служит противоположная сторона Невы, где мощная доминанта, 150-метровая колокольня Петропавловского собора, теряется на огромном невском просторе. Петропавловская крепость не выглядит городом. Тут, как ни странно, дело в фасадах. Высокая глухая каменная стена крепости не работает как набережная. В Венеции, наоборот, три сравнительно небольшие церкви Палладио «держат» набережные Джудекки и Сан-Джорджо, притом что ширина лагуны больше ширины Невы. А набережную Венеции в районе Сан-Марко и Доганы «держат» фасады, имеющие традиционные членения и размеры. Элементы, выпадающие из этого образа, кроме соборов, разрушают покойный и величественный образ набережной, несмотря на их, как сейчас выражаются, «знаковость» (например, Дворец дожей).

Реконструкция района морского вокзала и гавани в Сочи. Цель проекта состояла в том, чтобы создать в городе исторический центр, который по факту отсутствует. Предполагалось продолжить линию сталинских санаториев, стилизованных под ренессансные виллы. Имперское здание морского вокзала Каро Алабяна и Леонида Карлика 1955 года предлагалось обстроить гостиницами, ресторанами, двориками более камерного масштаба. Ансамбль в целом воссоздает образ и структуру средиземноморского города. Авторы: М. Филиппов (рук.), Е. Алехина, С. Белявская, Т. Денискина, В. Пак. 1998–1999.
Реконструкция района морского вокзала и гавани в Сочи. Цель проекта состояла в том, чтобы создать в городе исторический центр, который по факту отсутствует. Предполагалось продолжить линию сталинских санаториев, стилизованных под ренессансные виллы. Имперское здание морского вокзала Каро Алабяна и Леонида Карлика 1955 года предлагалось обстроить гостиницами, ресторанами, двориками более камерного масштаба. Ансамбль в целом воссоздает образ и структуру средиземноморского города. Авторы: М. Филиппов (рук.), Е. Алехина, С. Белявская, Т. Денискина, В. Пак. 1998–1999.
Горноклиматический курорт (медиа-деревня) «Горки Город» в Сочи. Подробнее: https://prorus.ru/projects/gorki-gorod-v-poselke-krasnaya-polyana-v-sochi/
Горноклиматический курорт (медиа-деревня) «Горки Город» в Сочи. Подробнее: https://prorus.ru/projects/gorki-gorod-v-poselke-krasnaya-polyana-v-sochi/

Основателем модернистского подхода к проектированию набережных является Ле Корбюзье, создавший в 1925 году «План Вуазен», предполагавший застройку правобережной части центра Парижа 200-метровыми небоскребами. Приведу две цитаты великого маэстро: одну — из описания «Плана Вуазен», вторую – из письма 1962 года. «Мудрый калиф из “Тысячи и одной ночи” призвал бы к себе всех академиков, всех фанатичных защитников старого Парижа, содрогающихся  при виде того, как сносятся ветхие дома, <…> и сказал бы им: “Вы бывали в городе, в тех кварталах, которые хотят снести и заново перестроить, — в центре Парижа? Нет? Так ступайте же туда, и вы избавитесь от ваших застарелых убеждений. Если нет, я прикажу отрубить вам головы, я буду считать вас врагами всякой жизни, врагами города и страны. Если вы будете стоять на своем, я осужу вас как лжесвидетелей, как трупных червей”»3. Следующая фраза написана через 37 лет, в течение которых «мудрые калифы» в Германии и СССР все перепутали и «поотрубали головы» как раз левым модернистам. Как только возникла благоприятная ситуация, модернисты взяли реванш и устроили «нюрнбергский трибунал над архитектурой» 4. Как следствие, во всех крупных городах мира начали воплощаться идеи «Плана Вуазен». В эти годы пророк Ле Корбюзье осознал, какого джинна он выпустил из бутылки. В 1962 году он пишет мэру самого известного города на воде:«Венеция, где  нет  колесного транспорта, где нервы отдыхают и где каждый уголок, отраженный в движущихся водах, производит чарующее впечатление. Все людские сердца открываются в Венеции! <…> Вы не имеете права менять облик этого города. Вы не имеете права допускать в Венеции архитектурный и урбанистический беспорядок американского типа. <…> Заклинаю Вас, не губите Венецию»5. Весьма показательная история, не так ли? 

1. С 1924 по 1992 г. – Кропоткинская набережная

2. Не случайно Христос обращается к городу, как к человеку: «И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься». (Мф. 11:23).

3. Ле Корбюзье. М.: Прогресс, 1977. С. 105.

4. Выражение архитектора и градостроителя Леона Крие, сопроводившего свою статью «Городские трансформации: белое пятно». (Urban Transformations: The Blind Spot) в 4-м номере Architectural design за 1978 г. рисунком колонны, повешенной на виселице.

5. Ле Корбюзье. М.: Прогресс, 1977. С. 275

Иллюстрации предоставлены Михаилом Филипповым

читать на тему: