Россия, вперед: как конкурс на малые и исторические города продвигает и актуализирует нашу архитектурно-градостроительную повестку
Насколько эффективно онлайн-вовлечение, зачем регионам Центры компетенций и другие итоги очередного этапа конкурса Минстроя РФ, которые подвели в сентябре.
Больше денег — больше возможностей?
Для не слишком вовлеченных (в данном случае неважно, онлайн или офлайн) напомним, что всероссийский конкурс лучших проектов создания комфортной городской среды организован по поручению Президента Российской Федерации Владимира Путина и впервые был проведен в 2018 году. За первые три конкурса поступило больше тысячи заявок, а победителями стали 240 проектов, из которых, что особенно вдохновляет, на момент начала 2020 года 84 были полностью завершены.
Какова же была всеобщая радость, когда на объявлении третьего пула победителей в феврале этого года стало известно, что призовой фонд на четвертый и последующие конкурсы увеличат в два раза — с пяти до десяти миллиардов рублей. Однако это означало не рост бюджетов, выделяемых на один проект, а больший охват для программы: теперь на каждом этапе выбирается не 80, а 160 концепций-победителей. С учетом того, что всего на четвертый конкурс была подана 301 заявка, то у каждой второй из них были почти 100 % шансы получить государственную поддержку.
Впрочем, на практике это вовсе не подразумевает 100 % халяву. Да, «выиграть в лотерее» действительно стало в два раза проще. Но в том и отличие федеральных грантов от случайного выигрыша, что «бесплатный сыр» получает только тот, кто дойдет до финиша — иначе мышеловка захлопнется и шанс будет упущен. А до реализации, как показывает статистика, доходит только половина. То есть увеличение бюджета — читай, сыра — при увеличении числа претендующих на него «мышей» — это как бы второй этап тренинга: многие уже научились грамотно готовить проект и оформлять заявку (добираться до сыра), теперь пора освоить навык донести этот сыр невредимым до места и использовать по назначению. И в то же время — начать тренировать еще одну порцию «новичков» по этапу № 1. Учитывая отмеченное еще в прошлый раз высокое качество заявок, шаг этот вполне своевременен.
Что до несостоявшегося увеличения бюджета на каждый проект в отдельности, то и здесь можно увидеть некий воспитательный момент. Так, анализ заявок четвертого этапа конкурса отчетливо показывает, что все чаще к проекту для той или иной территории подходят не как к проекту благоустройства, а как к полноценной стратегии развития, с бизнес-планом и поэтапным внедрением. Потому что на выделяемые Минстроем средства невозможно, по сути, сделать от начала и до конца мало-мальски значимый для города проект (пусть даже этот город и малый). Но — возможно произвести успешный запуск, активацию, серию мероприятий, которая докажет эффективность выбранной стратегии и таким образом привлечет необходимые в дальнейшем средства из частных инвестиций.
Развиваем уже заданные тренды
Так или иначе, с конкурсом на создание комфортной среды в малых городах и исторических поселениях, учитывая все растущие его масштабы, связан целый ряд позитивных изменений на архитектурно-градостроительном горизонте нашей страны. Об основных мы уже писали, и результаты последнего конкурса их только подтверждают. Да, малые и исторические города (которых в России почти 1000) для значительной части нашего населения будто заново появляются на карте: у одних — за счет непосредственного или опосредованного вовлечения в проекты трансформации, у других — за счет того, что в городах-участниках действительно возникают новые точки притяжения, которые людям стало интересно увидеть и посетить.
Да, среди концепций-победителей — преимущественно для исторических городов, но отнюдь не только — все чаще встречаются планы по регенерации исторической среды, восстановлению памятников и утраченного духа места и даже конверсии и приспособления промышленного наследия. Если в прошлом году наибольшей популярностью в отобранных заявках пользовались набережные, то теперь лидируют парки (61), запрос на набережные — 41, а все остальные, связанные с центральными площадями, проспектами и бульварами, претендуют, по сути, на восстановление историко-градостроительной природной среды и по задумке представляют собой сложные многофункциональные городские пространства. А так как других программ по работе с историческим наследием (материальным и нематериальным) — тем более программ такого охвата — у нас в России пока не существует, то этот аспект конкурса — абсолютное благо.
И да, конкурс дал стимул для возникновения новых проектных институций и архитектурных бюро, представители которых в основном молоды, горячи и полны энтузиазма, и для них этот регулярно поставляемый и обновляемый фронт работ оказался шансом на самостоятельное творческое плавание.
Однако давайте начнем сначала и, глядя на результаты IV конкурса, обратим внимание не на то, что обычно пишут в пресс-релизах, — кто больше всего получил денег, — а на то, какие заявки выиграли и почему.
Сила места и местные силы
Начнем с того, что 75 проектов из 160, то есть почти половина, выполнены с участием местных архитекторов (10 — с привлечением студентов локальных вузов): свои квалифицированные архитектурные кадры есть как минимум у 37 регионов из 61-го, чьи проекты оказались среди победителей. Дополнительное преимущество — наличие в регионе Центра развития городской среды (в названии возможны вариации): таковые сегодня функционируют уже более чем в половине представленных областей.
Теперь посмотрим на регионы-рекордсмены: по 8 заявок выиграло в Татарстане и Башкортостане, 7 — у Московской области, 6 — у Нижегородской, по 5 — у Тверской, Свердловской, Ленинградской, Иркутской, Мурманской и Саратовской областей. Во всех есть либо Центр региональных компетенций, либо сильное местное архитектурное сообщество (либо и то, и другое). Отдельно хочется отметить Центр развития экономики малых городов и исторических поселений, благодаря которому среди лидеров оказалась Тверская область: по словам руководителя архитектурного направления Центра Никиты Маликова, это первая институция, которая в своей работе ставит во главу угла не составление успешной заявки и не благоустройство как таковое, а конструирование проектов, которые бы способствовали экономическому развитию того или иного населенного пункта и, исходя уже из общей стратегии, генерируются концепции поэтапных преобразований.
Что касается местных архитекторов, то среди них все больше выпускников программы института «Стрелка» и «ДОМ.РФ» «Архитекторы.РФ», 80 % финалистов обеих архитектурных молодежных биеннале в Казани и, как ни странно, кузницей кадров неожиданно стал форум молодых деятелей и искусства «Таврида» (два бюро образованы под его эгидой).
Проанализировали мы и список бюро, обозначенных в проектах-победителях в числе авторских коллективов, в целом. Лидерами, как и в прошлый раз, стало бюро «М4» (6 проектов), а также группа компаний «Новая земля», «Марш Лаб» и «Центр пространственного развития» (тоже по 6 проектов). Все они в том или ином виде «заточены» на подобного рода задачи: либо на развитие территорий, либо на обучение местных специалистов и вовлечение горожан.
Успешно выступили бюро с Урала (ISAEV architects — 4 проекта), Сибири («Сибирская лаборатория урбанистики» — 4 проекта, «Градостроительная школа» — 2 проекта), Саратова (SNOU — 3 проекта), Казани (Miriada Group — 3 проекта, S4S — 2 проекта, «Архитектурный десант» — 1 проект), Пензы (АБ «Вещь» — 2 проекта), Ярославля (ПГ «Ярус» — 2 проекта), Вологды (Проектная группа «8» — 2 проекта). Эти ребята уже не первый год успешно работают на благо не только своих родных регионов, но и самых отдаленных точек России, и уже мало в чем уступают пулу архитекторов из обеих столиц, среди которых, кроме перечисленных выше лидеров, уже хорошо знакомые Orchestra Design (3 проекта), design unit (3 проекта), YOarchitects (3 проекта), Артем Черников и «Артель архитекторов» (3 проекта), megabudka (2 проекта), ПГ «8 линий», АБ «Новое», APREL и другие. Неожиданным игроком на этом рынке стало бюро Асадовых (4 проекта): вероятно, сказалось участие мастерской в целом ряде региональных проектов за последние несколько лет.
«Отношения на расстоянии»
Помимо выросшего числа проектов, запущенных в реализацию, и неуклонного роста качества заявок было у 4-го конкурса еще одно важное, если не сказать драматическое, отличие: по его условиям все предлагаемые концепции должны в обязательном порядке разрабатываться при участии жителей. И этап общения с местным населением пришелся аккурат на период карантина и самоизоляции. Выход был один — использовать онлайн-технологии.
Любопытное исследование на эту тему провела Орловская область: после того, как все заявки уже были поданы, они проанализировали инструментарий конкурентов и попытались оценить его эффективность. Здесь и далее мы приводим фрагмент статьи Андрея Карпова из Департамента по проектам развития территорий Орловской области «О дистанционном вовлечении жителей малых городов в подготовку проектными командами заявок на конкурс Минстроя».
Андрей Карпов:
«Условимся, что в рамки нашего исследования попадет только 290 городов-участников конкурсного отбора, чья численность жителей не превышает 100 тыс. человек. При этом, для удобства, города с численностью населения до 20 тыс. жителей будем называть города первой группы, с численностью населения от 20 до 50 тыс. жителей — города второй группы, с численностью населения от 50 до 100 тыс. населения — города третьей группы.
Нами были проанализированы сообщества и аккаунты в социальных сетях Вконтакте, Instagram, Одноклассники и Facebook за период с 1 марта по 1 июля текущего года. Отдельно подчеркнем, что в фокус исследования попали только те сообщества или аккаунты, которые были наверняка созданы специально для вовлечения в проектирование жителей малых городов в рамках подготовки к четвертому конкурсу. Общие сообщества малых городов, сообщества местных средств массовой информации или сообщества, посвященные формированию в регионе или городе комфортной городской среды, которые проектные команды заодно использовали и для вовлечения жителей, для повышения достоверности результатов в исследование не включались.
Итак, основной социальной сетью, используемой проектными командами для вовлечения жителей малых городов, оказалась Вконтакте, и эти данные хорошо коррелируют с различными исследованиями популярности социальных сетей в России: из 113 городов первой группы 39 городов (34,5 %) использовали данную соцсеть, среди городов второй группы таких 32,5 % (37 из 114), а среди третьей группы – 33,3 % (21 из 63). Случаев, когда проектные команды отказывались от использования Вконтакте, отдавая приоритет другим социальным сетям, всего четыре.
Из 97 проектных команд, выбравших соцсеть Вконтакте для дистанционного вовлечения жителей малых городов, 32 команды параллельно использовали аккаунты в Instagram (33 %), 24 – в Одноклассниках (25 %) и 13 в Facebook (13 %). К слову, самыми активными городами по использованию возможностей популярных социальных сетей стали Чегем и Прохладный Кабардино-Балкарской республики; Липки Тульской области; Краснокаменск Забайкальского края, Ливны, Мценск, Болхов, Малоархангельск, Новосиль Орловской области.
Более важный показатель — активность проектных команд по вовлечению горожан в соучаствующее проектирование. Такая активность обеспечивает необходимый уровень организационного ресурса, без которого структурировать ради созидания разнонаправленные векторы точек зрения, мнений, интересов горожан невозможно.
Здесь исследовались количество постов за период с 1 марта по 1 июля 2020 года и отдельно доля в числе таких постов различных опросов и обсуждений. В первой группе городов по количеству постов пятерку лидеров сформировали: Липки Тульской области (155), Новая Ладога Ленинградской области (131), Плавск Тульской области (124), Болхов Орловской области (110), Новосиль Орловской области (75).
Вторая группа: Красноуфимск Свердловской области (166), Ливны Орловской области (81), Мценск Орловской области (59), Азнакаево Республики Татарстан (56), Буинск Республики Татарстан (55).
Третья группа: Узловая Тульской области (139), Краснокаменск Забайкальского края (120), Усолье-Сибирское Иркутской области (107), Валуйки Белгородской области (63), Елабуга Республики Татарстан (60).
Мы предположили, что в общем количестве постов любой вариант опроса или обсуждения (например, видеообсуждение), с точки зрения вовлечения жителей имеет большее значение, больший вес в сравнении с «рядовым» постом. В качестве гипотезы для опросов и обсуждений приняли двойной вес. Тогда результаты по первой группе городов выглядят так: Липки Тульской области (170), Новая Ладога Ленинградской области (151), Плавск Тульской области (130), Болхов Орловской области (118), Сясьстрой Ленинградской области (91).
По второй группе городов: Красноуфимск Свердловской области (181), Ливны Орловской области (96), Мценск Орловской области (65), Азнакаево Республики Татарстан (58), Нурлат Республики Татарстан (57).
По третьей группе городов: Краснокаменск Забайкальского края (190), Узловая Тульской области (147), Усолье-Сибирское Иркутской области (107), Елабуга Республики Татарстан (75), Валуйки Белгородской области (69).
Впрочем, все мы хорошо понимаем, что количество и качество далеко не всегда совпадают. Тогда как оценить не усилия команд, а результат их работы по вовлечению горожан?
Было предложено измерить долю участников сообщества от общего количества жителей города. В среднем в первой группе такая доля составила 2,60 %, во второй — 0,66 %, в третьей — 0,65 %. Из этого можно сделать вывод о том, что в городах с самой малой численностью жителей вовлекать горожан в соучаствующие форматы работы получается намного результативнее, чем в городах с численностью 20 тыс. и выше. И вновь обратимся к пятеркам лидеров. В первой группе таковыми стали: Малоархангельск Орловской области (10,75 %), Липки Тульской области (9,53 %), Болхов Орловской области (9,30 %), Иннополис Республики Татарстан (7,16 %), Новосиль Орловской области (6,47 %).
Во второй группе: Мценск Орловской области (4,03 %), Ливны Орловской области (2,46 %), Красноуфимск Свердловской области (1,28 %), Бугульма Республики Татарстан (1,13 %), Вельск Архангельской области (1,10 %)
В третьей: Узловая Тульской области (6,16 %), Краснокаменск Забайкальского края (0,94 %), Кириши Ленинградской области (0,94 %), Саров Нижегородской области (0,85 %), Усолье-Сибирское Иркутской области (0,84 %).
Здесь мы видим усилия отдельных проектных команд по вовлечению жителей конкретного малого города. Но не менее важно постараться измерить суммарные усилия тех, кто занимался вовлечением в рамках конкурса на территории отдельного региона. Как известно, юридически заявки на конкурс направляет субъект Российской Федерации, то есть регион является поручителем, в том числе и уровня качества работы, проделанной проектными командами. Поэтому интересно было сравнить активность регионов по вовлечению жителей.
Мы постарались взять один из объективных показателей — отношение суммы участников всех сообществ региона в социальной сети Вконтакте, созданных проектными командами для вовлечения жителей, к сумме жителей малых городов региона, участвующих в конкурсном отборе. Пятерка лидеров получилась такой: Тульская область (6,07 %), Орловская область (3,91 %), Республика Карелия (1,53 %), Ленинградская область (1,27 %), Ивановская область (0,94 %).
Кроме того, можно выделить как минимум три объективных индикатора вовлеченности жителей малых городов в процесс работы над проектом: количество лайков под постами, показывающее уровень эмоциональной вовлеченности; количество оставленных комментариев, отражающее уровень коммуникативной вовлеченности; количество репостов, свидетельствующее об уровне поддержки обсуждаемых тем.
Учитывая, что различие по количеству жителей малых городов даже в одной категории достигает 49 раз, нас прежде всего интересовало отношение количества лайков, комментариев и репостов к количеству участников сообщества. Самый высокий уровень эмоциональной вовлеченности среди городов первой группы показали: Липки Тульской области (16,14 %), Новая Ладога Ленинградской области (12,76 %), Плавск Тульской области (7,01 %), Новосиль Орловской области (5,28 %), Сясьстрой Ленинградской области (4,88 %).
Среди городов второй группы: Красноуфимск Свердловской области (7,53 %), Курчатов Курской области (3,00 %), Менделеевск Республики Татарстан (2,60 %), Кувандык Оренбургской области (2,36 %), Заводоуковск Тюменской области (2,26 %).
Среди городов третьей группы: Узловая Тульской области (7,33 %), Валуйки Белгородской области (4,90 %), Ялта Республики Крым (4,33 %), Зеленодольск Республики Татарстан (3,12 %), Краснокаменск Забайкальского края (3,01 %).
Самый высокий уровень коммуникативной вовлеченности среди городов первой группы: Липки Тульской области (1,52 %), Новая Ладога Ленинградской области (1,39 %), Ворсма Нижегородской области (1,25 %), Комсомольск Ивановской области (0,70 %), Плавск Тульской области (0,60 %).
Среди городов второй группы: Бронницы Московской области (1,21 %), Кувандык Оренбургской области (0,86 %), Тайшет Иркутской области (0,68 %), Бугуруслан Оренбургской области (0,52 %), Красноуфимск Свердловской области (0,44 %).
Среди городов третьей группы: Туймазы Республики Башкортостан (0,99 %), Валуйки Белгородской области (0,80 %), Узловая Тульской области (0,68 %), Ялта Республики Крым (0,49 %), Чайковский Пермского края (0,48 %).
Самый высокий уровень поддержки среди городов первой группы продемонстрировали: Новая Ладога Ленинградской области (0,75 %), Плавск Тульской области (0,65 %), Далматово Курганской области (0,62 %), Кодинск Красноярского края (0,61 %), Межгорье Республики Башкортостан (0,55 %).
Среди городов второй группы: Красноуфимск Свердловской области (0,68 %), Менделеевск Республики Татарстан (0,51 %), Урай Ханты-Мансийского автономного округа (0,36 %), Калачинск Омской области (0,34 %), Вышний Волочек Тверской области (0,32 %).
Среди городов третьей группы: Когалым Ханты-Мансийского автономного округа (0,67 %), Елабуга Республика Татарстан (0,51 %), Тихорецк Краснодарского края (0,38 %), Ялта Республики Крым (0,38 %), Кириши Ленинградской области (0,36 %).
Безусловными лидерами обобщенного уровня эмоциональной, коммуникативной вовлеченности и уровня поддержки жителями проектной работы стали Новая Ладога, Плавск, Красноуфимск и Ялта».
После предъявления всех данных в своей статье Андрей рассуждает о том, что сегодня перед нами стоит глобальная задача поиска эффективных инструментов вовлечения жителей в развитие своих городов и максимизация охвата этого процесса. Для чего, считает Андрей, онлайн-средства идеально подходят.
В том, что они действительно дают возможность нарастить проинформированную и заинтересованную аудиторию, нет никаких сомнений. И действительно, возможность переформатировать вовлечение в дистанционный онлайн режим в рамках крупнейшего архитектурного конкурса страны стала «важным этапом формирования новых подходов в отрасли развития и обустройства городов, увеличения в нашей стране количества качественных проектов общественных пространств». Однако правильным ли будет переход на дистанционное вовлечение полностью? Способно ли оно окончательно заменить очное?
Архитекторы, с которым редакции удалось пообщаться, убеждены, что, хотя опыт онлайн-соучастия был бесценным, подобная подмена никогда не будет равноправной и в идеале нужно грамотно сочетать одно с другим. Так же как нельзя по-настоящему изучить город, просто анализируя посты в Instagram, невозможно наладить двусторонний контакт и диалог с его жителями через чат-ботов и социальные сети. «Аналоговое» живое общение — аналогов не имеет. Кажется, за этот год мы все это поняли.
P.S. Если у вас есть предложения по улучшению методологии, использованной в исследовании Департамента Орловской области, они открыты для взаимодействия и сотрудничества — для начала онлайн.
Благодарим Департамент по проектам развития территорий Орловской области за помощь в подготовке материала
