Стрела в сердце: каким будет новое пространство театра Камала в Казани

Цветы из льда или настоящий зеленый покров? Строгие вычерченные формы и грани или обволакивающая ажурная вуаль? Как показало заседание и выбор жюри, мир современного татарского народа, образом которого прежде всего видится новый театр, — это скорее не растворение в корнях, но смелая устремленность в будущее, к новым символам и ценностям.

Театр-парк или театр-доминанта?

Перед восьмеркой финалистов международного конкурса — крупнейшего в Казани после благоустройства набережных озер Кабан и первого за многие годы в России архитектурного соревнования на зрелищный объект подобного уровня — стояли вызовы сколь непростые, столь местами и с трудом совместимые. Найти национальную идентичность татарского театра, удовлетворить всем сегодняшним требованиями актеров и режиссеров (и подумать о возможных сценариях на 100 лет вперед), организовать на участке парк с учетом его расположения на берегу озера, по диагонали от старого модернистского здания театра, — и органично вписать в него новый комплекс. Неудивительно, что в каждом проекте так или иначе превалировал тот или иной аспект. 

Очень показательно описали дуальность поставленных задач архитекторы консорциума под руководством бюро megabudka: традиционность – современность, преемственность – нигилизм, лаконичность – декоративность, абстракция – формализм, доминантность – незаметность, запад – восток. Да и сами конкурсные концепции почти ровно поделились на две группы: в первой был фокус на сбалансированное развитие территории, где архитектура и ландшафт выступали бы «актерами одного плана»; во второй главную роль играло все же здание, и именно проекты второй группы заняли в итоге три первых места. При этом все так или иначе заигрывали с обликом старого театра Камала, национальными мотивами, орнаментами и символами.

Обострение чувств

Разрыв между первыми двумя победителями был минимален: острая в буквальном смысле актуальность одного (проект консорциума под руководством Wowhaus+Kengo Kuma) и сложная простота и чистота второго (консорциум под руководством Bespoke+Asif Khan) боролись до последнего. Некоторые члены жюри даже усмотрели в направленных вершинах треугольных панелей кровли первого «милитаристские настроения», хотя сами авторы говорили о «ледяных цветах» на водной глади озер Кабан и островерхих башнях традиционной татарской архитектуры. Асифу Хану, построившему свой образ театра на тончайшей игре света и тени и естественной пластике «белого листа», — и получилось здание, в наибольшей степени преемственное советской постройке, — вменялась чрезмерная «примитивность» оболочки. Прозвучило даже сравнение с мсоросжигательным заводом — камень в огород недостаточной проявленности функции (есть такая татарская поговорка: что находится в горшочке — масло или мед — надобно знать сразу). Хотя внушительность внутренних пространств, почти сакральных по своему устройству и настроению, и точно найденные приемы переосмысления элементов национального костюма в цветах и орнаментах ни у кого не вызвала вопросов. В проекте консорциума Wowhaus восточное узорочье тоже нашло отражение прежде всего в интерьере: в текстурированных полукруглых экранах в зоне в фойе и мобильных тканевых панелях в универсальном зале-blackbox. Безусловно, подкупил жюри, чуть не наполовину состоявшее из театральных деятелей, и продемонстрированный бюро Wowhaus опыт в понимании нюансов повседневной жизни труппы (одним из членов комиссии был Борис Юхананов — художественный руководитель московского «Электротеатра», который как раз спроектировало Wowhaus). А вот продуманности этой стороны жизни здания в проекте консорциума под руководством бюро «Рождественка» (седьмое место) судьям явно не хватило, несмотря на то, что нельзя было не оценить всесторонний научный анализ градостроительной ситуации и глубочайшее погружение в культурный этнический контекст (что, впрочем, свойственно для всех проектов «Рождественки»). Так, здание театра  трактовано не как единый объем, а как характерный для татарских слобод квартал, с внутренними улицами, дворами и садами, в которых прячется вся сокровенная красота культурных образов. При этом внешне «театральный квартал» достаточно строг и лапидарен.

Сказания и легенды

Проект, представленный архитекторами Coop Himmelb(l)au (третье место), — очередное «сказочное» здание-икона: с высотой, вдвое превышающей допустимое ограничение, и совершенно немыслимым бюджетом реализации (28 млрд. руб. против 4-12 млрд для конкурентных концепций). Недаром рассказ о проекте начался с упоминания татарских сказок о лесном духе Шурале. Геометрические орнаменты, покрывающие фасады многосоставной структуры из башен-юрт (от последних унаследована внутренняя визуально проницаемая деревянная структура), делают здание еще больше похожим на волшебный замок-мираж, вот-вот готовый растаять в воздухе.

В этом смысле концепция ТПО «Прайд» + Zaha Hadid Architects (шестое место) гораздо более приземленная, но предложенный образ парка-одеяла и композиции из «подушек», наполненных воздухом (по ним же с крыши будут удаляться влага и снег), жюри и общественность сочли слишком мрачным и «не отвечающим духу места». Что и говорить: здание и впрямь напоминает гигантского спрута, и только с некоторых ракурсов можно считать «родные» для Казани арки и купола.

То ли дело проект консорциума во главе с бюро megabudka (четвертое место): подобно тому, как они в свое время «переизобрели» русский стиль в архитектуре, творчески переработав всевозможные характерные мотивы и аллюзии, в этот раз архитекторы предложили свое видение татарского стиля — своеобразный дизайн-код, которому подчиняется организация всех пространств. Культурные смыслы, как сюжетные линии сложносочиненного нарратива, накладываются один на другой слой за слоем. Первый слой — террасированный холм: геопластика, не перекрывая виды на озеро Кабан, скрывает основной строительный объем без необходимости заглубления. В свою очередь, террасы отвечают за экологичный тренд, заданный очистными каскадами озер Кабан: под ними аккумулируется дождевая вода, впоследствии используемая для нужд здания. Второй слой — «голубая шаль», лента с национальным орнаментом, вдохновленная одноименной постановкой татарского театра — одной из самых известных. «Шаль» своими изгибами во всех плоскостях формирует то входные группы, то неожиданные связи с окружающим парком. И, наконец, третий слой проассоциирован с хасите, традиционным татарским украшением: сокровища, которые по легенде покоятся на дне озера Кабан, архитекторы «вытаскивают» на поверхность, раскладывая по холму-подложке драгоценные камни зрительных залов и блока администрации: бирюзу, аметист, сердолик и топаз.

«Театр повторного применения» и «архитектура без архитектуры»

Проект консорциума под лидерством ООО «Персональная творческая мастерская Союза архитекторов Республики Татарстан архитектора Новикова Н.М.» (пятое место) можно назвать программным: он аккуратно воссоздает важную для восточной культуры связь с садом. Здание театра волнообразного, но лаконичного силуэта утопает в зелени и даже сверху накрыто зеленой кровлей, повторяющей абрис древесного листа, становясь своего рода репликой висячих садов Хенералифе — резиденции эмиров в Гранаде. Есть в проекте и отсылки к восточной декоративности, однако скорее с помощью фактур, нежели процитированных или переосмысленных орнаментов. Архитекторы как будто постоянно сдерживали себя, приводили все множество рассматриваемых компонентов к общему знаменателю, так что проект получился ровным настолько, что, по словам одного из членов жюри, его впору рекомендовать как типовой для повторного применения. Вероятно, подобный комментарий вызвала излишняя причесанность и гладкость концепции: ей явно не хватило яркой эмоции, которая проявлялась — иногда даже слишком — в проектах конкурентов.

Что касается последней, восьмой в рейтинге концепции театра от консорциума под руководством КГАСУ, то и у них фигурирует образ шали. Но если у megabudka она рукотворна, то здесь «зеленая шаль» — это синтез архитектуры и ландшафта, самый верхний форомообразующий слой, под которым «прорастает» сам театр и культура внутри него. По словам архитекторов, рисунок этой шали полностью продиктован рельефом берегов озера Кабан и органичным образом завершает их развитие. Пресловутая же идентичность отражена в геометричности форм, рисунке пола, кессонах потолка, обилии зелени: архитекторы проявили самую исконную, корневую, первозданную ее суть. Но отклика в сердцах принимающих решение судей не нашли. Их пронзили стрелы Кенго Кумы.

Продолжение следует?

В конце пресс-конференции помощник Президента Республики Татарстан Наталия Фишман-Бекмамбетова откровенно сказала, что практически все ее участники — а это если не большая, то уж точно весомая часть жюри, включающая председателя, мэра Казани Ильсура Метшина, — голосовали за Асифа Хана. Тем не менее, те 0,7 балла, возникшие при подсчете голосов, никто не стал пытаться скорректировать, задавив авторитетом. Честность и гордость превыше всего, включая экономию (свой проект этот консорциум оценил в скромную сумму около 3 млрд руб.).

С другой стороны, стоимость победившего проекта консорциума во главе с Wowhaus — около 7 млрд руб. — исходя из того, что общая площадь спроектированного им здания около 37 тыс. м2, и значит 1 м2 — это  208 тыс. руб., то с учетом включения в эту сумму всего театрального оборудования цифра кажется вполне реалистичной. Стало быть, есть все шансы, что Казань, как и планировалось изначально, в скором времени выйдет на стройку. А зная татарское упорство и целеустремленность (еще два важных свойства, отражение которых они и выбрали в итоге в этом конкурсе), доведут дело до конца: у театра появится пространство, созданное в точном соответствии с запросами коллектива, а у города и республики — архитектурная икона и достопримечательность мирового уровня.

Однако есть у конкурса и еще один важный эффект, который Казань прекрасно осознает: неслучайно местное правильство иницирует один громкий конкурс за другим и каждые два года проводит молодежную архитектурную биеннале. События подобного масштаба привлекают к городу и Татарстану в целом внимание и ресурсы лучших умов, заставляют огромное количество людей по всему миру проникнуться татарской культурой и искренне ее полюбить, формирует вокруг республики лояльное профессиональное сообщество. Ильсур Метшин сразу после объявления результатов заявил, что не может отпустить Асифа Хана просто так: уже есть мысли, какие другие объекты его авторства могли бы появиться в городе. megabudka вот-вот должна «зайти» на набережную в речном порту. Компетенции «Рождественки» будут бесценны на территории заповедной Старотатарской слободы. Стрелы Казани продолжают пронзать сердца далеко за ее пределами.

Справка о конкурсе

Театр Камала — старейший национальный театр России. Почерк Театра Камала узнаваем в переосмыслении национального искусства, насыщенности репертуара, использовании разных языков и техник. Театр Камала — важная точка тюркского мира — много лет проводит объединяющие форумы и сотрудничает с европейскими партнерами. C 1985 года он занимает здание-парусник, яркий символ советского модернизма, который стоит на берегу озера Кабан и является одной из визитных карточек Казани. 

Новое пространство не имеет аналогов в стране. Впервые в постсоветской культуре театр будет создан в точном соответствии с запросами коллектива — у труппы появятся возможности для экспериментов с технологиями и пространством, проведения современных форматов — от лекций до перформансов. В то же время новый Театр Камала призван стать дружелюбным инклюзивным местом, востребованным у посетителей, демонстрируя, каким разным может быть современный театр.

Важная миссия конкурса — бережная работа и переосмысление в архитектуре той части национальной культуры, которую на протяжении десятилетий хранит и транслирует труппа театра. Став новой архитектурной доминантой, здание не утратит связи с контекстом — уникальной экосистемой цепочки озер Кабан, центром насыщенной городской жизни. Театр станет еще одним местом притяжения для казанцев и гостей города. Здесь запланировано три зала: основной, универсальный и восточный. 

Конкурс проходил в два этапа. География конкурса охватывает 87 компаний из 14 стран мира. 537 архитекторов со всего мира отправили заявку на участие в конкурсе. На втором этапе в октябре 2021 года было выбрано восемь консорциумов-финалистов.  

В жюри конкурса под председательством мэра Казани Ильсура Метшина вошло более 30 представителей мира архитектуры, городского развития, театрального искусства. Среди них: директор премии Aga Khan Award Фаррух Дерахшани, главный режиссер Театра Камала Фарид Бикчантаев, Основатель Archdaily.com Дэвид Базульто, Первый заместитель председателя Комитета по архитектуре и градостроительству города Москвы Сергей Кузнецов, народная артистка России Чулпан Хаматова, Художественный руководитель Электротеатра Станиславский Борис Юхананов. 

Оператором конкурса выступила Международная урбанистическая лаборатория ЦЕНТР Lab.

Итоги были подведены 17 февраля 2021 года.