Музей MOCAPE в Шеньжене © Duccio Malagamba

Вольф дПрикс: «Архитекторы разучились думать о будущем»

Один из самых ярких и влиятельных архитекторов современности — о своем многомерном подходе, истинной свободе, подлинной социальной ответственности, страхах, преследующих молодое поколение, собственных предпочтениях и, конечно, новых проектах, которые должны появиться в России. Специально для ПР98.

Архитектор, сооснователь студии Coop Himmelb(l)au

деятельность: Их здания еще до завершения строительства становятся достопримечательностями международного масштаба. Деконструктивистская идеология, которую исповедует студия (и в некотором роде Вольф Прикс стал одним из ее отцов-основателей) сообщает архитектуре CHBL необычайно смелую экспрессию и эмоциональность. И вот наконец постройки бюро должны появиться и в России: в Кемерове, Севастополе, Санкт-Петербурге и — быть может — даже в Казани.

Проект Россия: Компания Coop Himmelb(l)au была образована больше 50 лет назад, в 1968 году, у вас богатейшая история. Как за это время менялись ваши философия и подходы?

Вольф дПрикс: Философию мы не меняли — только расширяли. Мы трактуем архитектуру как трехмерный язык коммуникации, поэтому всегда работаем с физическими моделями — не с компьютерными, а именно с физическими, когда концептуальный эскиз разворачивается в трех плоскостях. Мы следуем теории открытого общества и методу проб и ошибок1. Это важно, поскольку в основе нашего метода — те же процессы, что движут эволюцией в природе. Например, у динозавров появились перья вместо шкуры именно еще до того, как они подумали о полете; а потом оказалось, что благодаря перьям они смогут летать. Это очень близко теории деконструктивизма: он учитывает не только рациональные и функциональные вещи, но и эмоциональные и подсознательные. И этому эмоционально-бессознательному мы просто позволяем течь сквозь пальцы и проливаться на эскиз, а затем в модель — так рождается архитектурный проект. Мы используем для того, что мы делаем, слово «гештальт» — это синтез формы и содержания, эмоционально организованное целое.

А вот что за полвека изменилось, так это то, что теперь мы можем использовать для симуляции творческого процесса AI — artificial intelligence, искусственный интеллект (хотя мы его зовем «архитектурным интеллектом»). Как и природа, мы постепенно эволюционируем. Большинство архитекторов этого боятся, но мы считаем, что именно таков самый мощный прием создания архитектурного шедевра, который придает зданию сильнейший эмоциональный заряд.

ПР: Но ведь сейчас во всем архитектурном мире эмоция № 1 — это социальная ответственность. Кажется, будто все разом забыли о формообразовании и готовы довольствоваться обычной коробкой — лишь бы она отвечала потребностям общества. Как вы относитесь к этому тренду? Какую роль социальные процессы играют в ваших проектах?

ВП: Вообще-то мы всегда думали об обществе и социальном контексте — в этом для нас нет ничего нового, как и в заботе о климате, которую сегодня тоже вывешивают на флаг: все наши здания используют на 30 % меньше энергии, чем того требуют нормативы. Проблема в другом: говоря о социальной ответственности, сегодняшние архитекторы на самом деле боятся брать на себя ответственность за последствия своей деятельности. Они говорят: важно не строить, а моделировать социальные процессы. Так может надо было выбирать другую профессию? Мы в отличие от них не боимся: наше мастерство заключается в умении проектировать как раз физическую трехмерную среду зданий и целых городов. И точно знаем, что здание не может быть просто коробкой, потому что коробки не способствуют развитию жизни.

Эти зоны плавно переходят одна в другую, но все равно воспринимаются пространственно разделенными. Зрительские трибуны, расположенные на краях зон, гармонично вписываются в ландшафт и защищают спортивные площадки от ветра. Между различными зонами расположены павильоны для гастрономии, а также тенистые зеленые зоны отдыха. Ряды деревьев расположены в шахматном порядке для защиты от ветра со стороны улицы. © Coop Himmelb(l)au
Эти зоны плавно переходят одна в другую, но все равно воспринимаются пространственно разделенными. Зрительские трибуны, расположенные на краях зон, гармонично вписываются в ландшафт и защищают спортивные площадки от ветра. Между различными зонами расположены павильоны для гастрономии, а также тенистые зеленые зоны отдыха. Ряды деревьев расположены в шахматном порядке для защиты от ветра со стороны улицы. © Coop Himmelb(l)au
Вдоль оси, ведущей к главному входу на арену, расположены две кассы, на крыше которых установлены скульптуры, форма которых повторяет элементы фигурного катания знаменитого фигуриста и золотого медалиста Олимпийских игр 1908 года  Николая Александровича Панина-Коломенкина. Мощение выполнено из двухцветных бетонных блоков, которые создают выразительный узор, подчеркивающий захватывающий характер этого общественного пространства. © Coop Himmelb(l)au
Вдоль оси, ведущей к главному входу на арену, расположены две кассы, на крыше которых установлены скульптуры, форма которых повторяет элементы фигурного катания знаменитого фигуриста и золотого медалиста Олимпийских игр 1908 года Николая Александровича Панина-Коломенкина. Мощение выполнено из двухцветных бетонных блоков, которые создают выразительный узор, подчеркивающий захватывающий характер этого общественного пространства. © Coop Himmelb(l)au
Парк, оснащенный площадками для мероприятий и занятий спортом, рассчитан на круглогодичное использование. Его пронизывают две категории дорожных сетей: первая - прямые оси, которые соединяют важные точки притяжения в парке и позволяют быстро перемещаться между объектами. Векторы этих путей вдохновлены работой Эля Лисицкого и символизируют силу и энергию. Вторая категория - это извилистые тропинки, которые петляют через парк и приглашают вальяжно прогуляться. В эти сети маршрутов встроены различные зоны для занятий спортом и досуга. © Coop Himmelb(l)au
Парк, оснащенный площадками для мероприятий и занятий спортом, рассчитан на круглогодичное использование. Его пронизывают две категории дорожных сетей: первая - прямые оси, которые соединяют важные точки притяжения в парке и позволяют быстро перемещаться между объектами. Векторы этих путей вдохновлены работой Эля Лисицкого и символизируют силу и энергию. Вторая категория - это извилистые тропинки, которые петляют через парк и приглашают вальяжно прогуляться. В эти сети маршрутов встроены различные зоны для занятий спортом и досуга. © Coop Himmelb(l)au
Стержни выполнены на основе полых прямоугольных сечений, оптимизированных для сопротивления продольному изгибу. Размеры поперечного сечения оптимизированы и варьируются в зависимости от размера вертикальной передачи нагрузки. Стальные конструкции кольца также обеспечивают горизонтальную фиксацию в направлении поверхности. Кроме того, они опираются на цоколь здания, который имеет структуру уплотненной бетонной конструкции. © Coop Himmelb(l)au
Стержни выполнены на основе полых прямоугольных сечений, оптимизированных для сопротивления продольному изгибу. Размеры поперечного сечения оптимизированы и варьируются в зависимости от размера вертикальной передачи нагрузки. Стальные конструкции кольца также обеспечивают горизонтальную фиксацию в направлении поверхности. Кроме того, они опираются на цоколь здания, который имеет структуру уплотненной бетонной конструкции. © Coop Himmelb(l)au
В своей работе над проектом новой хоккейной арены архитекторы следуют традициям русского конструктивизма, и переводят ее выразительный, яркий архитектурный язык в современный контекст. Структурное кольцо служит дополнительной опорой для конструкции крыши. Геометрия кольца разделена на несколько сегментов, которые работают в рамках глобальной конструктивной системы и обеспечивают поддержку входных групп. Стальные конструкции, напоминающие стены, поддерживают крышу в четырех различных точках. Они имеют лаконичную форму и усиливают геометрию складчатой ​​поверхности вторым слоем структурных элементов. © Coop Himmelb(l)au
В своей работе над проектом новой хоккейной арены архитекторы следуют традициям русского конструктивизма, и переводят ее выразительный, яркий архитектурный язык в современный контекст. Структурное кольцо служит дополнительной опорой для конструкции крыши. Геометрия кольца разделена на несколько сегментов, которые работают в рамках глобальной конструктивной системы и обеспечивают поддержку входных групп. Стальные конструкции, напоминающие стены, поддерживают крышу в четырех различных точках. Они имеют лаконичную форму и усиливают геометрию складчатой ​​поверхности вторым слоем структурных элементов. © Coop Himmelb(l)au
Существующая конструкция стадиона состоит в основном из железобетонных элементов. Колонны и стены переносят основные вертикальные нагрузки на землю. Бетонные стержни и элементы стен поддерживают здание и переносят основные горизонтальные нагрузки на землю. © Coop Himmelb(l)au
Существующая конструкция стадиона состоит в основном из железобетонных элементов. Колонны и стены переносят основные вертикальные нагрузки на землю. Бетонные стержни и элементы стен поддерживают здание и переносят основные горизонтальные нагрузки на землю. © Coop Himmelb(l)au
Вторая, прозрачная, оболочка, которая служит опорной конструкцией для вышележащей динамической консольной крыши, создана так, что внутренняя планировка арены не изменена. Эта филигранная конструкция прерывается только арками в тех точках, где расположены лестницы, ведущие вниз, к кольцевому основанию стадиона. Это формирует крытую аркаду, защищенную от ветра и дождя, которая также может служить пристанищем для магазинов и киосков с едой. Балконы, расположенные внутри аркады, соединяют функциональные зоны внутри арены с крытым внешним пространством, а также могут использоваться в качестве холлов и террас ресторанов во время, свободное от проведения мероприятий. Прозрачный медиа-экран, сделанный из светодиодных точек внутри стеклянной оболочки, транслирует текущие события. Крыша арены имеет форму приплюснутого купола. Она оснащена солнечными батареями на стороне, обращенной к солнцу, и светодиодным экраном, который хорошо виден с большого расстояния, над главным входом. Эти решения превращают здание в оживленную точку притяжения в центре нового паркового комплекса. © Coop Himmelb(l)au
Вторая, прозрачная, оболочка, которая служит опорной конструкцией для вышележащей динамической консольной крыши, создана так, что внутренняя планировка арены не изменена. Эта филигранная конструкция прерывается только арками в тех точках, где расположены лестницы, ведущие вниз, к кольцевому основанию стадиона. Это формирует крытую аркаду, защищенную от ветра и дождя, которая также может служить пристанищем для магазинов и киосков с едой. Балконы, расположенные внутри аркады, соединяют функциональные зоны внутри арены с крытым внешним пространством, а также могут использоваться в качестве холлов и террас ресторанов во время, свободное от проведения мероприятий. Прозрачный медиа-экран, сделанный из светодиодных точек внутри стеклянной оболочки, транслирует текущие события. Крыша арены имеет форму приплюснутого купола. Она оснащена солнечными батареями на стороне, обращенной к солнцу, и светодиодным экраном, который хорошо виден с большого расстояния, над главным входом. Эти решения превращают здание в оживленную точку притяжения в центре нового паркового комплекса. © Coop Himmelb(l)au
Легкую конструкцию крыши составляет двухосевая пространственная стальная ферменная система. Конструкция разработана с учетом ранее существовавшего дизайна стадиона и пользуется теми же точками опоры. Направления ферм расположены так, чтобы создать эффективный поток силы к наиболее сложным консольным частям крыши. Пространственная ферменная конструкция дополнительно подразделяется на мега-фермы и второстепенные балки, что позволяет сократить пролетное расстояние конструкции кровли и обшивки. Верхняя и нижняя балки выполнены с поперечным сечением простой формы, что позволяет использовать стандартные детали для всех соединений. Диагональные элементы выполнены с полыми прямоугольными поперечными сечениями, оптимизированными по сопротивлению продольному изгибу. Высота пространственной ферменной конструкции приспособлена к потоку сил - возле опор и на участках посередине больших пролетов высота конструкции больше, а края конструкции остаются тонкими. © Coop Himmelb(l)au
Легкую конструкцию крыши составляет двухосевая пространственная стальная ферменная система. Конструкция разработана с учетом ранее существовавшего дизайна стадиона и пользуется теми же точками опоры. Направления ферм расположены так, чтобы создать эффективный поток силы к наиболее сложным консольным частям крыши. Пространственная ферменная конструкция дополнительно подразделяется на мега-фермы и второстепенные балки, что позволяет сократить пролетное расстояние конструкции кровли и обшивки. Верхняя и нижняя балки выполнены с поперечным сечением простой формы, что позволяет использовать стандартные детали для всех соединений. Диагональные элементы выполнены с полыми прямоугольными поперечными сечениями, оптимизированными по сопротивлению продольному изгибу. Высота пространственной ферменной конструкции приспособлена к потоку сил - возле опор и на участках посередине больших пролетов высота конструкции больше, а края конструкции остаются тонкими. © Coop Himmelb(l)au

ПР: Даже Фрэнк Гери вовсю строит жилье — почему у вас его так мало?

ВП: На самом деле у нас много жилых проектов, особенно в Вене: SEG Apartment Tower (1998), SEG Apartment Block Remise (2000), Gasometer B (2001), Schlachthausgasse (2005), Liesing Brewery (2011), а буквально недавно закончили жилую BelView Tower.

ПР: Какие, на ваш взгляд, за последние 10 лет появились выдающиеся здания?

ВП: Конечно, все наши. И всех наших друзей: Фрэнка Гери, Тома Мейна, Эрика Мосса и Стивена Холла.

ПР: Среди ваших работ очень много зрелищной архитектуры. Что как вам кажется главное, что нужно не упустить, когда проектируешь музей, театр или концертный зал? Отличается ли для вас принципиально проект музея в Германии или в Китае?

ВП: Во-первых, музеи для нас — не зрелищная архитектура. Это архитектура для передачи идей и знаний. И когда мы говорим «устойчивость», мы имеем ввиду не только экологические и экономические аспекты, как это делают все остальные, но и социально-культурный. Он самый важый. Кого волнуют первые два спустя 20 лет, кого волнует форма? Важно только содержание, которое транслирует здание, и именно об этом мы должны думать.

Во-вторых, я знаю, что все очень любят говорить о национальной идентичности, но если бы мы начали строить в китайском стиле, то зачем китайцам было бы нас нанимать? Я мыслю глобально, и мои заказчики тоже.

ПР: В прошлом году вы выиграли конкурс на ледовую «СКА арену» в Санкт-Петербурге на месте снесенного стадиона СКК. Как вы думаете, почему вы победили2

ВП: Возможно, как раз потому, что при создании проекта мы думали о русской авангардной архитектуре и в частности Владимире Татлине и Эль Лисицком. Когда я был студентом, Татлин был для меня в принципе ролевой моделью архитектора. В данном случае мы взяли его формальный язык и интерпретировали его в своей экспрессивной манере. 

ПР: Известно, что петербургская общественность очень часто воспринимает современную архитектуру в штыки, и любые проекты развития — будь то вокруг Лахта-центра или нового футбольного стадиона — вызывают массу споров. Что вы об этом думаете? Какая современная архитектура была бы в Петербурге уместна?

Место проектирования расположено к востоку от центра города, между Советским и Притомским проспектами, и встроено в ландшафт русла реки Искитимка. Расположение точки проектирования на открытом пространстве обеспечивает интеграцию здания в ландшафт и среду города. Помимо обновленной набережной, Оперу будет соединять с остальной городской застройкой обширная сеть общественных променадов и площадей. © Coop Himmelb(l)au
Место проектирования расположено к востоку от центра города, между Советским и Притомским проспектами, и встроено в ландшафт русла реки Искитимка. Расположение точки проектирования на открытом пространстве обеспечивает интеграцию здания в ландшафт и среду города. Помимо обновленной набережной, Оперу будет соединять с остальной городской застройкой обширная сеть общественных променадов и площадей. © Coop Himmelb(l)au
С внешней стороны общественное пространство частично застеклено и предлагает захватывающий вид на окрестности. Цоколь здания простирается по всему участку, и, из-за разницы в высоте уровня земли, образует террасы, которые (как и ресторан внутри здания) можно использовать в любое время дня. © Coop Himmelb(l)au
С внешней стороны общественное пространство частично застеклено и предлагает захватывающий вид на окрестности. Цоколь здания простирается по всему участку, и, из-за разницы в высоте уровня земли, образует террасы, которые (как и ресторан внутри здания) можно использовать в любое время дня. © Coop Himmelb(l)au
Музейно-театральный комплекс – это открытая и прозрачная структура, общедоступная скульптура для гостей и жителей Кемерово. Здание уверенно интегрируется в окружающую среду и образует узнаваемый ансамбль из четырех функциональных элементов. © Coop Himmelb(l)au
Музейно-театральный комплекс – это открытая и прозрачная структура, общедоступная скульптура для гостей и жителей Кемерово. Здание уверенно интегрируется в окружающую среду и образует узнаваемый ансамбль из четырех функциональных элементов. © Coop Himmelb(l)au
Музейно-театральный комплекс в Кемерово станет новой культурной точкой притяжения и настоящей архитектурной достопримечательностью. В комплексе расположатся театр, музей, художественный центр и общественное пространство. © Coop Himmelb(l)au
Музейно-театральный комплекс в Кемерово станет новой культурной точкой притяжения и настоящей архитектурной достопримечательностью. В комплексе расположатся театр, музей, художественный центр и общественное пространство. © Coop Himmelb(l)au
В центре здания находится сердце проекта: зрительный зал на 950 посетителей, содержащий сценическую башню. © Coop Himmelb(l)au
В центре здания находится сердце проекта: зрительный зал на 950 посетителей, содержащий сценическую башню. © Coop Himmelb(l)au
Изящное летающее Театральное Облако и два Кристалла (Музей и Художественный центр) окружают Круглосуточное Общественное Фойе. Все элементы «лежат» на общем постаменте. © Coop Himmelb(l)au
Изящное летающее Театральное Облако и два Кристалла (Музей и Художественный центр) окружают Круглосуточное Общественное Фойе. Все элементы «лежат» на общем постаменте. © Coop Himmelb(l)au
Приподнятое над уровнем земли общественное пространство не только распределяет посетителей между различными элементами комплекса, но и действует как новое место встречи для горожан. Выставки в Фойе, мероприятия разного характера и ресторан, который станет частью комплекса, внесут значительный вклад в культурную жизнь Кемерово. © Coop Himmelb(l)au
Приподнятое над уровнем земли общественное пространство не только распределяет посетителей между различными элементами комплекса, но и действует как новое место встречи для горожан. Выставки в Фойе, мероприятия разного характера и ресторан, который станет частью комплекса, внесут значительный вклад в культурную жизнь Кемерово. © Coop Himmelb(l)au

ВП: Каждое состоятельное поколение создает свой архитектурный язык. В этом смысле современная архитектура важна в неменьшей степени, чем историческая. Это означает, что мы не должны в первую очередь думать об окружении. Я очень скептически отношусь к идее сохранять или реконструировать все исторические здания. И создавая что-то сегодня, мы не можем думать, как архитекторы Возрождения. Хотя я очень уважаю, например, архитектуру барокко, которой так много в Вене. Но мы должны жить сегодняшним днем.  

К сожалению, на венецианской архитектурной биеннале в этом году я отчетливо увидел, что архитекторы думать о будущем разучились. Экономия и экология очень важны, но нельзя на них зацикливаться. Наша задача — создавать трехмерные пространства. А на биеннале был сплошной «секс по телефону». Посмотрите на павильон Германии: они покрасили его в белый цвет и наклеили QR-коды — вряд ли стоило куда-то ехать ради такого банального ответа на кураторский вопрос «Как мы будем жить вместе?». Кстати, когда я приехал на биеннале и увидел полицейских с автоматами, которые неотступно контролировали все и вся, я подумал: вот и ответ. Одним словом, худшая биеннале, которую я видел. Я бы назвал ее «Конец архитектуры». 

ПР: А что вы думаете о сегодняшней российской архитектуре? Каков ваш опыт работы с нами?

ВП: Я бы сказал, ваши архитекторы прикладывают все усилия, чтобы совершить этот прорывной шаг в новый мир. Что касается нашего опыта, то в 2019 году мы сделали конкурсный проект культурного центра в Москве для Сбербанка, но тогда он никуда не пошел. Зато сейчас строим сразу два — в Кемерове и Севастополе. В Кемерове из сложности программы (театр, опера, выставочные и событийные пространства) родилась и эта сложность формы — новая культурная и архитектурная достопримечательность. Структура здания напоминает кристаллические решетки углерода и связывает его с местной спецификой (добыча угля — важный промысел для Кемерова). А главной эмоцией, породившей текучий «гештальт» проекта, стала, конечно же, музыка. 

Севастопольский театр оперы и балета и музейный комплекс разработаны и задуманы как ансамбль — и в то же время каждое из них имеет свою индивидуальность и отличительные черты. © Coop Himmelb(l)au
Севастопольский театр оперы и балета и музейный комплекс разработаны и задуманы как ансамбль — и в то же время каждое из них имеет свою индивидуальность и отличительные черты. © Coop Himmelb(l)au
Форма музейного комплекса адаптируется к условиям окружающей среды. Он разработан как продолжение динамичного облика Оперы. Чтобы оставаться визуально и пространственно связанной с Памятником солдату и моряку, расположенным в непосредственной близости с комплексом, форма здания «открывается» навстречу ему. Музейное «облако» возвышается над площадью, создавая открытую и прозрачную структуру для всеобщего обозрения. © Coop Himmelb(l)au
Форма музейного комплекса адаптируется к условиям окружающей среды. Он разработан как продолжение динамичного облика Оперы. Чтобы оставаться визуально и пространственно связанной с Памятником солдату и моряку, расположенным в непосредственной близости с комплексом, форма здания «открывается» навстречу ему. Музейное «облако» возвышается над площадью, создавая открытую и прозрачную структуру для всеобщего обозрения. © Coop Himmelb(l)au
В «Облаке» размещены все выставочные площадки, оно расположено на восемь метров выше Музейной площади. В него можно попасть через лобби главного входа. © Coop Himmelb(l)au
В «Облаке» размещены все выставочные площадки, оно расположено на восемь метров выше Музейной площади. В него можно попасть через лобби главного входа. © Coop Himmelb(l)au
Вестибюль у главного входа — это прозрачная и привлекающая к себе внимание часть здания, в которую можно попасть с Музейной площади. Здесь расположены различные функциональные элементы, такие как кассы, справочная, раздевалки и санузлы, а также круглосуточный пункт охраны. © Coop Himmelb(l)au
Вестибюль у главного входа — это прозрачная и привлекающая к себе внимание часть здания, в которую можно попасть с Музейной площади. Здесь расположены различные функциональные элементы, такие как кассы, справочная, раздевалки и санузлы, а также круглосуточный пункт охраны. © Coop Himmelb(l)au
С «Городского Балкона», интегрированного в выставочную зону, а также из просторного внутреннего двора здания открывается захватывающий вид на Севастополь, Культурный квартал и Севастопольскую бухту. © Coop Himmelb(l)au
С «Городского Балкона», интегрированного в выставочную зону, а также из просторного внутреннего двора здания открывается захватывающий вид на Севастополь, Культурный квартал и Севастопольскую бухту. © Coop Himmelb(l)au
«Севастополь — прекрасный город, с одним из лучших месторасположений для строительства современного театра оперы и балета. Форму здания театра можно представить как волну или как чайку, но ведет она свое начало из движения невесомого прыжка танцовщика, полифонизма музыкального произведения и драмы оперного спектакля», — говорит Вольф дПрикс. © Coop Himmelb(l)au
«Севастополь — прекрасный город, с одним из лучших месторасположений для строительства современного театра оперы и балета. Форму здания театра можно представить как волну или как чайку, но ведет она свое начало из движения невесомого прыжка танцовщика, полифонизма музыкального произведения и драмы оперного спектакля», — говорит Вольф дПрикс. © Coop Himmelb(l)au
Расположенный в центре Культурного квартала Севастополя, Театр оперы и балета станет яркой архитектурной достопримечательностью городского пейзажа Севастополя, скульптурой, доступной для гостей и жителей города. © Coop Himmelb(l)au
Расположенный в центре Культурного квартала Севастополя, Театр оперы и балета станет яркой архитектурной достопримечательностью городского пейзажа Севастополя, скульптурой, доступной для гостей и жителей города. © Coop Himmelb(l)au
Сердце проекта расположено в центре здания: аудитория на 1100 посетителей, включающая сценическую башню. © Coop Himmelb(l)au
Сердце проекта расположено в центре здания: аудитория на 1100 посетителей, включающая сценическую башню. © Coop Himmelb(l)au

В Севастополе новый центр совсем другой. Он будет располагаться на очень живописном участке недалеко от известного 40-метрового монумента моряку и солдату, и сам по себе будет напоминать то ли чайку, то ли корабль, — на наш взгляд, у гештальта Севастопольского культурного комплекса будет очень много интерпретаций. 

Кроме того, мы подали заявку на участие в конкурсе на новый театр Камала в Казани. Театр для архитектора — это всегда особая задача, ведь по сути нужно спроектировать машину для генерации иллюзий, которая бы на те часы, что длится опера или балет, переносила вас в параллельный мир (при этом комфортный). Так что создание театров, музеев и любых культурных центров всегда нас привлекает.

ПР: Какой у вас у самого любимый культурный центр?

ВП: Одна из наших лучших работ — музей в китайском Шеньжене, MOCAPE (Museum of Contemporary Art & Planning Exhibition). Там есть отсылки не только к другим моим студенческим кумирам: Боромини и Пиранези. Хорош и наш музей в Лионе (Musée de Confluences).

ПР: А какой любимый вид спорта?

ВП: Однозначно футбол. В юности я сам играл за вратаря — и моим кумиром, кстати, был советский футболист Лев Яшин: в 1956 году, когда мне было 14, советская сборная как раз победила в Олимпийских играх. 

ПР: Кем вы себя чувствуете в первую очередь — архитектором, городским планировщиком или художником?

ВП: Художник во мне определенно есть: я особенно тяготею к скульптуре и люблю экспериментировать с формами (и, кстати, скульптуры для ледовой арены придумал сам). Но в целом, если вы хотите быть архитектором — то должны быть и тем, и другим, и третьим одновременно. Архитектура — это и контент, и форма, и технология, и некий мета-уровень, который выводит ее далеко за рамки функционализма или инструмента для зарабатывания денег (каким ее считают некоторые девелоперы). Исключишь хоть одно — и получится нынешняя венецианская биеннале. Банальное здание, но не архитектура.

Дом музыки в Аальборге, Дания © Martin Schubert
Дом музыки в Аальборге, Дания © Martin Schubert
Музей BVW в Мюнхене, Германия © Duccio Malagamba
Музей BVW в Мюнхене, Германия © Duccio Malagamba
Кинотеатр в Бусане, Южная Корея © Duccio Malagamba
Кинотеатр в Бусане, Южная Корея © Duccio Malagamba
Музей в Лионе © Duccio Malagamba
Музей в Лионе © Duccio Malagamba

ПР: А если бы вы были куратором биеннале — какую тему бы заявили?

ВП: Что-нибудь вроде «Гештальт следующего шага». Или «Назад к архитектуре». Ведь архитектура по своей природе оптимистична, и мне больно видеть, насколько молодые архитекторы негативно настроены в отношении нашего будущего. На моей выставке всего этого не было бы. Но меня курировать биеннале никогда и не позовут — именно потому, что побоятся моего призыва вернуться к архитектуре. Кроме того, я архитектор, а не куратор. Но знаю одно: в течение ближайших 5-10 лет все теоретики, исследователи и технические специалисты должны быть отлучены от преподавания в архитектурных школах и вузах. Молодых архитекторов нужно прежде всего научить архитектурным трехмерным подходам к решению проблем наших городов и окружающей среды, а не забивать им голову лишней ерундой. Это единственное, в чем архитектор должен быть экспертом, а вовсе не в экономике, изменении климата или устройстве наших мозгов. Для всего этого есть настоящие эксперты, которых мы, в свою очередь, активно привлекаем — например, для одного из проектов разрабатываем новый материал. Но не сами, а в коллаборации с учеными. Они мыслят в плоскости — а мы переводим их идеи в трехмерное пространство. И даже четырехмерное: в измерении под названием «Время» я тоже эксперт.

ПР: С 1968 года, когда вы с коллегами основали Coop Himmelb(l)au, утекло много воды, мир изменился, люди тоже. Но какое изменение, с вашей точки зрения, оказалось самым принципиальным для архитектуры и вас лично? 

ВП: Не изменения, а их отсутствие. Мы все еще мыслим очень консервативно — даже в большей степени, чем вы можете себе представить. И молодежь думает не о будущем, а о прошлом. Между тем, жить — это двигаться вперед, стояние на месте равносильно смерти. В 1960-е мы верили в свободу делать то, что нравится, и развиваться так, как мы хотим. Мы и сегодня продолжаем верить. А вот у большинства все ровно наоборот. Но я надеюсь, рано или поздно сегодняшние архитекторы перестанут рассказывать очевидные вещи про изменение климата и фантазировать на тему, как мы все умрем, и придут к пониманию, что мы действительно способны менять будущее в лучшую сторону и применять это понимание на практике. Не говорить про глобальное потепление, а проектировать дома с учетом того, что через 10 лет они будут прогреваться сильнее, и думать об этом уже сейчас. Такой вот простой совет на будущее: разворачивайте дома окнами на север и красьте их в белый.

1 — Речь идет об идеях Карла Поппера (1902–1994), согласно которым члены открытого общества принимают решения, опираясь на собственный интеллект и критическое мышление, а научная мысль развивается методом проб и ошибок.

2 — В конкурсе, помимо Coop Himmelb(l)au, также принимали участие Asymptote Architecture, M.A.R.K. Architect Seppo Mäntylä и «Земцов, Кондиайн и партнеры».

читать на тему: