З0 лет новой деревянной архитектуры в России: эксперименты и проявления индивидуальности

В 2024 году пройдет юбилейная церемония награждения общероссийской премии АРХИWOOD, организатором и генеральным партнером которой является компания «Росса Ракенне СПб» (бренды АРХИWOOD/HONKA) — один из международных лидеров в деревянном домостроении. За 30 лет работы в России при участии компании были отреставрированы десятки памятников деревянной архитектуры по всей стране, построено свыше 4000 загородных домов и резиденций, разработаны сотни проектов общественных пространств, а главное, изменился статус и облик загородного жилья — неотъемлемой части нашей культурной идентичности. Зачем сегодня продолжают строить деревянные дома, об истории и будущем деревянной архитектуры в России, о вкусах и заблуждениях, экологии и экономике деревянного строительства — в интервью одного из основателей АРХИWOOD Александра Львовского.

ПР: Компания уже 30 лет успешно работает на рынке в своем очень специфическом сегменте. Почему дерево, что особенного именно в деревянной архитектуре, что характеризует вашу работу?

Александр Львовский: Как однажды хорошо заметил вдохновитель и бессменный куратор нашей премии АРХИWOOD Николай Малинин, деревянную архитектуру в России делают исключительно хорошие люди, а всю остальную — делают люди разные. Это, конечно, шутка, но по сути деревянная архитектура в последнее время стала одним из главных направлений архитектуры как искусства. Дерево сегодня — это такое противопоставление бетонному строительству. Прошедшее десятилетие отметилось популяризацией дерева как альтернативного материала: для благоустройства, оформления для фестивалей, на которых архитекторы реализуют свои безграничные идеи. Но и частное домостроение тоже дает выход творчеству: оно менее отрегулировано, а спектр индивидуальных запросов заказчиков дает повод решать нетривиальные задачи. Безусловно, с ростом спроса на ИЖС, экологию, с развитием технологий есть тренд на типизацию, строительство из CLT-панелей, и даже на строительство многоквартирных домов из дерева, но все равно это далеко от того, что происходит с застройкой спальных районов бетонными блоками. 

Так что пока — если смотреть на построенное, а не на придуманное, — деревянная архитектура сегодня — это место экспериментов и проявления индивидуальности. Именно этим мы хотели заниматься, именно этот тренд развивать в России и, как мне кажется, успешно это делаем.

ПР: Насколько большую роль играет история деревянного зодчества в современном деревянном строительстве в России? Как воспринимается дерево в качестве строительного материала людьми?

АЛ: Деревянная архитектура – одна из красивейших граней русского зодчества. Отдавая дань уважения ее истории, изяществу и значению для культуры, мы стремимся жить в будущем и работаем над тем, чтобы вынести это направление за пределы музеев-заповедников и сделать неотъемлемой частью современного быта и современного же искусства. И, судя по последним тенденциям, хорошо с этим справляемся.

Сейчас рынок загородного строительства на подъеме, и деревянное домостроение — одно из ключевых направлений. Конечно, дерево в строительстве — это не только коттеджи или небольшие общественные здания, но и социально-культурные объекты, и большепролетные сооружения (арены, теннисные корты, физкультурно-оздоровительные комплексы, здания сельхозназначения, склады и т.д.), и многое другое. И все-таки в начале списка с большим отрывом находится индивидуальное жилищное строительство.  Дополнительный импульс развитию этого сегмента дала пандемия в 2020-2021 годах. Последние соцопросы Ассоциации деревянного домостроения подтверждают, что тренд продолжает набирать обороты и желающих жить на природе, в своем доме, стало уже почти 70 %.

Несмотря на рост спроса, огромную роль продолжают играть стереотипы и недостаток информации. Дерево в обывательском представлении часто считается дешевым стройматериалом, огнеопасным и недолговечным. Такое мнение в некоторых случаях либо устаревшее, либо изначально ошибочное. Современное деревянное домостроение по параметрам скорости, долговечности, безопасности, энергоэффективности надежнее прочих традиционных материалов (кирпича, пеноблоков и других).

Отличный пример — один из лауреатов премии АРХИWOOD 2019 года — «Братеевские телепортеры» от бюро «Практика» Григория Гурьянова. На самом деле это не телепортеры, а навесы, защищающие пешеходную дорожку к парку «Братеевская пойма» от ЛЭП: название — это образный ход. Но дерево было выбрано именно потому, что оно значительно менее пожароопасно, имеет низкую электропроводность, а еще хорошо вписывается в природный ландшафт и поэтому идеально решает столь специфическую задачу. 

Дерево сохраняет тепло зимой и обеспечивает прохладу летом, поддерживает в доме кислородный баланс и оптимальную влажность. Оно поддерживает определенный микроклимат, имеет отличные теплоизоляционные свойства. А еще дерево — это идеальный с экологической точки зрения материал, поглощающий выбросы углекислого газа. 

Стереотипы сохраняются, но мы ведем с ними активную борьбу и образовательными, и эстетическими-художественными средствами. В этом мы тоже видим свою миссию.

ПР: Что значит новая деревянная архитектура? Почему именно финская технология домостроения стала так популярна в России и как HONKA превратилась в АРХИWOOD?

АЛ: Европейский тип домов в СССР появился тогда, когда Финляндия начала платить репарации, и финны стали поставлять сюда сборные деревянные дома, а также целлюлозу и бумажные изделия. Строили финские домики немцы. Эти каркасные дома встречаются в стародачных местах: Переделкино, под Звенигородом, в Кратово – дома писателей Авдеенко и Пастернака строили именно финны после Второй мировой войны.

До середины 1990-х годов в России не было системы фабричного производства брусовых домов, но каркасные сборные домики (садово-щитовые) были. В позднем СССР эти технологии использовались так же, как и во всем мире. И тем не менее, мы считаем, что именно мы способствовали развитию в России нового, современного деревянного строительства — того, что называется «скандинавским стилем».

Пионерами и главными двигателями развития данного направления являются, конечно, скандинавские страны. Именно проекты, реализованные в Финляндии, Норвегии и Швеции, приходят на ум первыми, когда вспоминаешь о современной деревянной архитектуре. Причем ключевой момент здесь – именно современность. В Скандинавии существуют богатые традиции деревянного домостроения, которые складывались веками. Однако главная заслуга местных архитекторов заключается в том, что им удалось актуализировать эти традиционные строительные практики, адаптировать их к современному миру и в итоге создать тот самый бренд — скандинавский стиль в архитектуре, — который узнают и которым вдохновляются во всем мире. 

Наша компания стала проводником в Россию технологий и решений HONKA — на тот момент ведущей компании в этой сфере. Ее специалисты разработали технологию «неосаживаемого бруса», который не дает усадки, что уникально для древесины. Технология HONKA Fusion дает возможность органично сочетать массивный безусадочный брус с камнем, стеклом и бетоном; технология «нулевого угла» приближает архитектуру к городскому стилю. Это было долгое и плодотворное сотрудничество. Мы осваивали их опыт, а наши заказчики проникались эстетикой скандинавского минимализма.

Параллельно мы накапливали и собственные компетенции, связанные как с локальными требованиями и стандартами, так и с эстетическими предпочтениями заказчиков. Со временем наша экспертиза стала достаточной для того, чтобы пойти своим путем.

ПР: Вы часто используете понятие «деревянная архитектура» и избегаете слова «зодчество» — почему? Почему АРХИWOOD — это премия именно деревянной архитектуры? В чем цель и задачи премии — и как, вы считаете, она с ними справляется?

АЛ: АРХИWOOD изначально задумывалась, как премия, которая ставит целью продемонстрировать возможности «живого» строительного материала и, таким образом, способствовать развитию деревянного домостроения.  Мы избегаем ассоциации со словом «зодчество» не из-за пренебрежения к своему историческому и культурному наследию, а потому, что оно ассоциируется именно с определенным видом архитектуры: конкретного периода, стиля, назначения. Возможности дерева и строительства из дерева сегодня значительно шире, а стилистическое разнообразие давно ушло за даже самые широкие границы эклектики. Целью премии была популяризация деревянной архитектуры в широком смысле — и именно эти задачи мы решаем, используя, в том числе, определенные термины.

Новой деревянной архитектурной традиции в России еще не так много лет, но каждый год премия отмечает значительные изменения и события в ее истории. За 15 лет премия не только накопила традиции и собрала круг единомышленников, но, надо думать, послужила одним из драйверов развития отрасли, которая сейчас пребывает в совершенно ином виде, чем в 2000-х. Мы вывели на самый высокий уровень обсуждение таких вопросов, как эффективность инструментов для создания точек притяжения и роль в этом архитектуры и искусства. Ведем образовательную работу, помогая обществу и отрасли по-новому смотреть на деревянное строительство, с меньшими опасениями в пожароопасности и узости применения материала, что позволяет строить больше и интереснее.

Устраивая фестиваль и подключая к нему единомышленников, мечтающих о том, чтобы сделать архитектуру яркой, насыщенной и гармоничной, мы постоянно развиваемся, расширяя наше сообщество и круг тем, в которых мы вместе могли бы работать. 

С каждым годом в премии появляется все большее количество номинаций. Некоторые критикуют нас за такой подход, указывая на то, что есть риск размывания смысла, но мы считаем, что все наоборот. Во-первых, есть технический момент: мы страшно мучились каждый раз, понимая, как нечестно сводить в одной номинации большое и маленькое, дешевое и дорогое. С ростом количества участников и проектов все труднее было унифицировать требования к очень разным проектам. Сегодня на премию могут быть выдвинуты и частный дом, и общественное сооружение, и малый объект дизайна (баня, беседка, павильон), и арт-объект или интерьер (мебельный набор, фестивальный или выставочный объект), или вообще целый поселок. 

Во-вторых, есть момент коммуникационный: нам важно показать разнообразные возможности дерева в архитектуре, чтобы свое признание и внимание людей получили проекты и дворца спорта в Казани, и загородного дома режиссера Федора Бондарчука, и арт-объект в Николо-Ленивце. 

В этом году прием заявок еще открыт. Ожидаем, что в конкурсной программе примут участие около 300 проектов в 9 номинациях, в каждой из которых будет отобрано два победителя. Мы гордимся такими показателями: это не просто большие цифры — это отражение растущего тренда, меняющего взгляд не только на деревянную архитектуру, но взгляд людей на образ жизни, и приятно, что мы имеем к этому непосредственное отношение.

ПР: Можете назвать самые важные или знаковые работы вашей компании и из истории премии за эти годы?

АЛ: За годы работы компания приняла участия в огромном количестве проектов, всеми из которых мы гордимся. Наши специалисты участвовали, например, в восстановлении Свято-Владимирского скита на острове Валаам, строительстве нескольких крупнейших в Европе деревянных ресторанов, в том числе «Пристань» под Ярославлем и «Рыба на даче» в Сестрорецке Ленинградской области.

Но особенно ценно для нас то, что мы создаем что-то новое. Что бы мы ни заимствовали из прошлого, какой бы ни была предыстория проекта, в первую очередь он должен смотреть в будущее, менять окружающий мир и нас к лучшему — как отдельных людей, так и сообществ. Мы создаем лицо нового гостеприимства в России: гостинично-оздоровительный комплекс в Якутии, бутик-отель Volga Dacha в Астрахани, экоотель и ресторан «Изумрудный лес» в Московской области. 

Мы поддерживаем проекты, которые меняют среду даже небольших населенных пунктов: проект «Моховые горы» в городе Бор Нижегородской области, павильоны в городском парке в городе Барнауле. Создаем новые точки притяжения и новую традицию деревянного строительства — к примеру, совместно с архитектурным бюро «Цимайло Ляшенко и Партнеры» работаем над проектом храма в Териберке, вдохновенного обликом утраченного в 2018 году Храма Успения Пресвятой Богородицы в Карелии и отсылающего к традициям древнерусской деревянной архитектуры, типичной для северных регионов страны, но с использованием новых техник и в новой эстетике стекла и дерева. Павильон проекта был удостоен приза жюри в разделе «Архитектура», прошедшей этим летом выставки АРХ-Москва 2024.

Проектов, которыми мы гордимся и восхищаемся, — много. Рассказать о них о всех не получится в рамках одного интервью, да и не нужно: на архитектуру нужно смотреть — и в ней, и с ней жить. И поэтому даже если люди не знают, что к каким-то проектам мы имеем отношение, они смотрят на них, работают в них, отдыхают и живут каждый день. 

Интересный факт состоит в том, что за все годы работы премии ни один из наших домов не получил награду. Для избежания разговоров о предвзятости уважаемых экспертов — мы сами в конкурсе не участвуем. За 15 лет существования премии для нас самое важное — это огромное количество архитекторов и проектов, которым премия помогла увидеть свет и вдохновила на дальнейшую работу с деревом как строительным материалом вне времени.

Кстати, в этом году был объявлен новый экспертный совет премии АРХИWOOD. Это первое обновление состава экспертов за 15 лет. И пользуясь возможностью, я хотел бы от имени группы компаний «Росса Ракенне СПБ» (бренды АРХИWOOD/HONKA) выразить огромную благодарность членам предыдущего состава экспертного совета — прекрасным журналистам Евгении Гершкович, Ларисе Копыловой, Дмитрию Фесенко, настоящим мэтрам деревянной архитектуры Тотану Кузембаеву, Владимиру Кузьмину и Владиславу Савинкину, а также Александру Ремизову, которые 15 лет своей жизни посвятили участию в этом проекте во благо развития отрасли, профессионального сообщества и деревянной архитектуры.