Здоровье нельзя купить. Но можно спроектировать
Артем Герасименко, основатель Фонда «Здоровые города», рассуждает о том, как градостроители и архитекторы могут ответить на вызовы в сфере здравоохранения. И призывает вас принять участие в его исследовании того, как личные здоровые привычки и увлечения влияют на процесс архитектурного проектирования и городского планирования
Основатель фонда «Здоровые города»
образование: РУДН (магистратура «Техника и технология гражданского строительства»), Университет Манчестера (MA in Urban Studies Manchester University). деятельность: В 2018—2019 гг. возглавлял программу «Архитекторы.рф». В 2016—2018 гг. на позиции старшего эксперта ЦСР занимался проектами направлений «Пространственное развитие» и «Коммуникационная политика» с фокусом на темах новой городской политики, жилищной сферы и развития агломераций. В 2014—2016 гг. — руководитель проектов в Управлении заместителя мэра Москвы в Правительстве Москвы. Участвовал в подготовке стратегии развития пешеходной и велоинфраструктуры Москвы, разработке нормативных документов и госуслуг.В свободное время придумал и запустил благотворительный проект социализации сирот и беженцев через спорт «СоциоБег» и городские беговые экскурсии «Спортивная история».
Жизнь горожанина кажется многообразной и красочной, но в общих терминах описывается довольно просто: вероятнее всего он живет в квартире; посещает работу — офис или производство, но не обязательно; посещает заведения общественного питания и развлекательные мероприятия, но с разной регулярностью; часто бывает в магазинах, местах для прогулок и местах жизни, работы или учебы других людей. Проделайте небольшое упражнение и представьте себе в общих чертах свою жизнь — она скорее всего уложится в эту общую схему.
Процесс этот почти беспрерывный, хотя его масштабы и яркость поворотов зависят от факторов вроде социального статуса, образования, места проживания, физических возможностей и заработной платы. На желании этот процесс поддерживать и поднимать его качество построено современное капиталистическое общество.
В нынешней непростой ситуации фокус внимания по очевидным причинам сместился на проблемы здравоохранения. На этом поле схлестнулись две волны — борьбы с инфекционными заболеваниями, к концу XX века считавшейся в целом выигранной западными странами, и борьбы с болезнями неинфекционными, вызванными малой подвижностью, плохой экологией, социальной исключенностью и прочей спецификой городской жизни. На передовой обоих фронтов всегда были архитекторы и градостроители.
История показывает, что борьба с инфекциями приносила городам заметные изменения. Например, в Афинах в древности изменилось даже устройство общества — тогда после вспышки чумы, принесенной беженцами, погибло много богатых и образованных людей, а их имущество досталось более бедным родственникам из более низких слоёв. Можно также вспомнить перестройку Парижа, модернизацию системы водоснабжения в Лондоне в XIX веке, а также массовое строительство доступного жилья по новым стандартам планировки, освещенности и проветриваемости в Нью-Йорке в начале XX века. Как архитектура, градостроительство и городское управление ответят на вызовы коронавируса, распространение которого вызвано характерной для всех развитых городов высокой плотностью контактов, нам еще предстоит увидеть в ближайшие годы. Мнений звучит множество, некоторые из них более радикальны и предполагают массовую дезурбанизацию, смерть шеринговой экономики и контроль метрик здоровья на входе в каждое здание. Другие носят более позитивный тактический характер: популярность использования крыш, расширение тротуаров и цифровизация публичных слушаний. Похоже, фокус снова может сместиться с обозначенных ВОЗ в 2010 году и не утративших актуальность проблем в том же Нью-Йорке: шум транспорта приводит к дополнительным 4,8 инфарктам и 30 случаям ишемической болезни на 100 тыс. человек в год, а наличие свинца в земле, водопроводных трубах и отделочных материалах вызывает ухудшение здоровья у 74 человек на 100 тыс. человек.
На этом фоне предполагается и изменений поведение людей. И этот вопрос хотелось бы разобрать подробней.
О пользе регулярных физических упражнений известно давно. В первую очередь то, что они помогают нам лучше себя чувствовать и меньше и легче болеть. О возможности заниматься физкультурой на базовом уровне без дополнительного оборудования, буквально встав с кровати, каждый догадывается более-менее с дошкольного возраста. Да и негативное влияние безвылазного сидения в четырех стенах — факт, в значительной степени общеизвестный. Но процент людей, ведущих здоровый образ жизни, стабильно невысокий. Весна 2020 года проявила эти знания из бессознательного, подняла на уровень всеобщего интереса и превратила в предмет бизнеса и юмора, что говорит об их крайней востребованности.
Впрочем, это же можно сказать и о техниках мытья рук, ношения защитных масок и избегания нежелательных социальных контактов. Никогда еще эти знания не получали такого внимания, хотя несоблюдение этих правил всегда имело определенные риски. Некоторые исследователи говорят, что уже сейчас заметно снижение числа других заболеваний, вызванных плохой гигиеной. Оглянемся назад — сколько людей еще полгода назад игнорировали кашель и температуру и принимали решение не брать больничный и идти на работу («ведь через пару дней само пройдет»)? Где-то такие выходы даже считались подвигом и жертвой для общего дела, теперь социальное одобрение подобного поведения развернется на 180 градусов.
Обе эти грани относятся к привычкам в поведении. Научиться делать зарядку, каждый день выходить на свежий воздух и проходить пешком не менее 10 тысяч шагов, а также мыть руки после общественного транспорта всегда можно было и в обычной жизни — это вопрос желания и воли. Пандемия и последовавший за ней карантин стремительно мобилизовали многих к приобретению этих привычек. После исчезновения прямой угрозы кто-то их забросит, но для кого-то они станут частью повседневности, внося вклад в изменение общей культуры.
Привычки и модели поведения человека задаются либо внутренней мотивацией, либо внешней материальной средой. Желание выжить во время пандемии рождает мотивацию за счет колоссального информационного грома. В мире без происходящего в реальном времени катаклизма — даже при том, что мы все еще помним его — такая мотивация возникает реже. Причиной является современное устройство города.
Так, за последние 200 лет значительная доля населения планеты перешла от физического труда к интеллектуальному. Среднестатистические американцы проводят в закрытых помещениях 93% своего времени, а европейцы 90%. Эта ситуация привела к снижению естественной физической активности и росту числа вызываемых этим заболеваний.
Заметно сказалось на уличной жизни и стремительное распространение автотранспорта. Большинство городов создавалось и развивалось без учета необходимости перемещения и стоянки миллионов автомобилей. Их распространение и популярность привели к строительству дорог на месте старой городской застройки, постепенному уменьшению пространства для человека, ухудшению экологии и росту риска погибнуть под колесами, выйдя из дома. В 2016 году 90% горожан дышали воздухом, который не отвечал установленному ВОЗ стандарту безопасности, что привело к смерти 4,2 млн человек по всему миру. Более половины городского населения медленно умирает, вдыхая воздух с содержанием вредным мелких частиц в 2,5 раза превышающим нормы.
По печальной иронии, именно эти две проблемы временно решены глобальным карантином: люди не могут ходить в офис, многие прекратили поездки на автомобилях за отсутствием дел, ведь почти все почти везде закрыто. Как следствие — рост интереса к занятиям физкультурой дома и рекордное в человеческой истории снижение загрязнения воздуха. Оба явления вызвали волну экологического энтузиазма. Можно ли как-то повлиять на ситуацию и превратить эти временные эффекты в постоянные средствами проектирования городского пространства?
Есть и официальный международный взгляд на проблему. В 2016 году ООН и созданный в 1978 году департамент ООН-Хабитат, занимающийся программой развития городов, выпустили документ, в котором обеспечение здоровой среды в городах объявлено одним из приоритетных направлений. Двигаться к нему предлагается совместно с национальными правительствами и с активным вовлечением гражданского общества. Рекомендации ООН-Хабитат верхнеуровневые и часто не учитывают особенности отдельных стран, но главная позиция едина для всех — процесс развития городов не всегда шел по наилучшему пути, сейчас мы видим ошибки и пришло время их исправлять.
Решений в новой городской политике множество. Самым доступным и понятным является снижение углеводородной зависимости и переход на более устойчивые в экологическом смысле виды транспорта, лучше всего общественный. На практике самым быстрым и эффективным решением для данной стратегии является велосипедизация, более долгим и дорогим — замена двигателей внутреннего сгорания на электродвигатели. По первому пути пойдет Милан, столица Ломбардии, наиболее пострадавшего от коронавируса в Европе региона: 35 километров улиц будут преобразованы в велосипедно-пешеходные, в части города будет введено ограничение для скорости автомобилей в 30 км/ч. Эти изменения давно назрели, но нужен был какой-то толчок — об этом на днях заявил мэр города.
Среди других мер есть и более технологичные. Так, популярно направление пересмотра работы всех городских систем с целью их перевода в закрытый цикл: накопленное в индустриальных зонах городов тепло нужно отправлять на отопление домов, офисных зданий и общественных пространств; городской ландшафт как губка должен впитывать максимальное количество осадков и отдавать их природе; строительные материалы должны использоваться по несколько раз, а биологические отходы — направляться в городские теплицы.
На первый взгляд может показаться, что путь к оздоровлению футуристичен и упрощен до алгоритмов — в этом случае для постоянного воспроизводства здоровой среды потребуется только дождаться доступности перечисленных технологий и начать их внедрять. Однако, это не так — люди и города существует не в вакууме, а в столетиями складывающихся системах, а значительные изменения требуют колоссального ресурса, в том числе временного. Решения, кажущиеся сейчас футуристичными, к моменту внедрения будут уже устаревающими — такова объективная скорость развития технологий в XXI веке. Да и ряд решений, вроде велосипедизации, требует скорее политической воли и экономических стимулов, чем инноваций и времени.
Очевидно, что переход из существующей парадигмы в обновленную представляет собой себя крайне сложную задачу. Но за всей комплексностью процесса в любом случае будут стоять люди. Тысячи архитекторов и проектировщиков тратят годы жизни, вкладывая свой профессиональный опыт в новые системы.
Однажды я набрал в поиске Гугла на английском языке "healthy city" и увидел множество фотографий городов, утопающих в зелени. По аллеям и набережным этих городов бегут и едут на велосипедах люди. Потом в той же строке поиска набрал «здоровые города» — и появились десятки логотипов, различных баннеров, листовок и аптек. Этот опыт натолкнул меня на мысль о том, что два крупнейших сегмента интернета с разным языком видят здоровые города по-разному, но различия могут лежать и гораздо глубже.
В этом контексте меня заинтересовал вопрос — как влияют на архитектурный или градостроительный проект личные увлечения их авторов, когда эти проекты связаны со здоровьем и спортом? И как архитекторы и урбанисты представляют себе здоровый и активный город? Тема очень широкая, ведь даже сами понятия здоровья и спорта для каждого могут заметно отличаться. Но все же велик соблазн узнать, что дало, например, Норману Фостеру его увлечение лыжами (в свои 84 года он все еще гоняет марафоны)? Как выглядит граница между утилитарным подходом и личной вовлеченностью? Каким языком пользуются архитекторы жилья для описания эффектов предполагаемого в будущем проекте здорового образа жизни жильцов? Мне стало искренне интересно разобраться, систематизировать и рассказать историю этой связи-либо ее иллюзорности. Надо признаться, что мой интерес был спровоцирован глубоким личным погружением в городской спорт: в школьные и университетские годы я увлекался скейтбордом и сноубордом, позже стал бегать, ездить на шоссейном велосипеде и регулярно плавать по несколько километров. Так как я живу в Москве, несколько раз менял район, а последний абонемент в фитнес-центр у меня был в 2004 году, то моей спортплощадкой все эти годы были пространство города и специальная инфраструктура. Другими словами, мои гипотезы сложились именно благодаря личному опыту.
Я составил русскоязычную анкету, и ожидаю, что ее заполнят сотни профессионалов в сфере городского развития — процесс занимает около 20 минут. Далее по определенной выборке будет проведена серия глубинных интервью, за которыми последуют сравнение с существующими научными исследованиями. Параллельно будет собран дискурс в онлайн-изданиях. Материал обещает быть интересным и послужить основой как минимум для статьи, а то и для книги. Более того, уже сейчас я вижу ответы, показывающие запрос на дополнительные знания и навыки — для меня это очевидный сигнал о возможности запуска тематической образовательной программы.
За месяц с момента публикации анкеты более сотни человек вызвались поучаствовать в моем исследовании. Десятки уже заполнили анкету или ждут очереди для прохождения интервью. Пока мы все окончательно и глубоко не переместились в карантинно-постпандемический мир, я приглашаю и вас заполнить анкету моего исследования.