От «Сполий» до «Уробороса»: итоги воркшопа «От современного искусства к архитектуре»

С 4 по 8 мая прошел воркшоп «От современного искусства к архитектуре», в котором приняли участие архитекторы, искусствоведы, художники и иллюстраторы. Главная идея — поиск единого структурного начала в современном искусстве и архитектуре. Задачей участников было выявить техники перевода языка современного искусства на язык архитектуры. Каждая команда использовала в качестве объекта анализа произведение современного искусства. Требовалось изучить его внутреннюю логику, принципы построения, контекст и в результате создать архитектурное произведение. Концепция задания и подход к анализу были основаны на методике профессора Юрия Павловича Волчка [1]. О том, что получилось, рассказывают кураторы и участники.

«Розы танцуют повседневность»

Кураторы: Екатерина Рыбакова (МАрхИ), Анна Ставицкая (МАрхИ)

Команда: Анна Винникова (МАрхИ), Александра Ганина (НИУ МГСУ), Дарья Лебедева (ВШЭ), Антонина Мазепа (СпбГАСУ), Виктория Петифорова (РУДН), Дарья Третьякова (МАрхИ)

Повседневность — процесс жизнедеятельности общества, представляющий самоочевидное, привычное развитие событий. Интерес к ее изучению возникает в середине XX века как в научной, так и в художественной среде. Если для исследователей повседневность становится способом осмысления социокультурного пространства, то для художников она прежде всего служит вдохновением для создания самобытных предметов искусства. 

В период самоизоляции тема повседневности стала как никогда востребованной, поскольку каждый человек независимо от собственных желаний оказался в ее власти. На карантине появилось большое количество произведений, рефлексирующих над новой действительностью. Они были представлены на различных выставках и ярмарках в 2021 году, например на 2-й Триеннале российского современного искусства «Красивая ночь всех людей», независимом кураторском проекте «Home sweet home», ярмарке современного искусства Cosmoscow и не только. Кроме того, во время пандемии некоторые художественные работы, признанные мировой классикой, были включены в актуальный контекст. 

В 2013 году хореограф Анна Тереза Де Кеерсмакер предложила желающим повторить знаменитый постмодернистский спектакль «Rosas danst Rosas». Для этого она выложила уроки на платформу YouTube, где подробно рассказала об элементах и композиции танца. По прошествии семи лет на сайте труппы «Rosas» была опубликована статья «Dance in times of isolation», вновь призывающая зрителей выложить в интернет собственную интерпретацию танца.

Оригинальная постановка «Rosas danst Rosas» впервые была показана в 1983 году и состояла из четырех частей. Согласно трактовке режиссера Тьерри Де Мея, который в 1997-м снял укороченную версию спектакля, они соотносятся с фазами дня. В перовой части (ночь) исполнительницы размещаются на полу, во второй (утро) они сидят на стульях, а в третьей (полдень) — выстраиваются в одну линию. Наконец, в четвертой части (вечер) танцовщицы хаотично перемещаются из одного места в другое. В основе хореографии Анны Терезы Де Кеерсмакер, ориентирующейся на повседневные действия, лежат принципы аналитического течения: минимализм, структурированность, геометрия и системность. Танец построен на повторении движений или модулей, складывающихся в отдельные блоки — movement`ы. Они могут меняться и тем самым образовывать новые схемы.

Цель проекта «Розы танцуют повседневность» — архитектурное воплощение взаимосвязи феномена повседневности и танца «Rosas danst Rosas». В качестве их точек соприкосновения мы выделили модульность, вариативность, замкнутость, цикличность и продемонстрировали эти характеристики в макете. Он представляет собой многоуровневую постройку, разделенную на четыре части. Три этажа, в интерьере которых расположены подвижные геометрические фигуры — кубы, треугольники и круги, — отражают последовательность утро-день-вечер. Ночь является визуализацией иррационального и бессознательного, поэтому она находится в свободном пространстве и не ограничивается строгими рамками.

Как некогда Анна Тереза Де Кеерсмакер, мы приглашаем вас к соучастию в проекте. Вы можете перемещать формы, влиять на предписанный сценарий и создавать собственный «танец повседневности».

Анна Тереза Де Кеерсмакер, «Rosas danst Rosas», кадры
Анна Тереза Де Кеерсмакер, «Rosas danst Rosas», кадры
Анализ танца
Анализ танца
Ассоциации на тему повседневности
Ассоциации на тему повседневности
Структура макета
Структура макета
Тематическое зонирование
Тематическое зонирование

«Сполии»

Кураторы: Паша Концевич (ВШЭ), Костя Фролов (МАрхИ)

Команда: Наталья Костикова (МГУ), Андрей Кустов (СПГУ), Анастасия Сергеева (МАрхИ), Екатерина Петренко (СПбГАСУ), София Варданян (МАрхИ)

Объект исследования — фильм видео-художника Джеймса Беннинга «Рур» (2009). В нем автор активно использует продолжительные статичные кадры как инструмент акцентирования внимания на таких основополагающих, но в то же время  привычных понятиях как жизнь, время, ощущения, изменения. Беннинг заставляет зрителя смотреть не на придуманный художником мир, а видеть красоту реального мира, простых вещей, которые окружают нас всегда, но о которых мы забыли (не замечаем).  

В фильме мы начинаем замечать, как деликатно автор подает свою мысль, максимально погружая зрителя в свое произведение; чтобы раскрыть идею, Беннинг не бомбардирует ею зрителя, а преподносит аккуратно, использую время и статичный кадр. Идея становится незаметным уколом, который происходит именно благодаря пространству фильма, пространству восприятия, в котором укол имеет силу бомбардировки.

В процессе обсуждения и разбора личных и общих впечатлений командой были определены опорные инструменты, в наибольшей степени отвечающие за характер фильма. Основополагающими стали статичный кадр, работа со звуком и отсутствие четких сюжетных линий. 

В ходе исследования были выделены такие понятия как Ощущения, Цикличность, Контраст, Сопротивление, Детали, Энтропия, Масштаб времени, Медитация, Дискомфорт, Жизнь вещей. Понимание каждого участника команды было охарактеризовано процессом, который активизируется во время просмотра картины. И этот процесс — осознание. Осознание — лейтмотив проведенного анализа, отраженный в финальном объекте под названием «Сполии» (от лат. spolia, букв. «трофеи» — элементы декора, чаще всего колонны, которые в поздней античности и раннем Средневековье выламывались из древних сооружений и использовались при строительстве новых зданий): впечатления, полученные от просмотра фильма, оказались совершенно непохожими друг на друга и вызвали ассоциации со сполиями, которые несли в себе уникальный опыт памяти каждого из участников проекта.

Таким образом, финальная работа представляла собой объект, составленный из пяти частей- стадий, которые раскрывают понятие «осознания» для каждого из участников команды. 

Джеймс Беннинг, «Рур»
Джеймс Беннинг, «Рур»
Соня, «Отражение»: «Представь, что люди как бы находятся в подземном жилище наподобие пещеры, где во всю ее длину тянется широкий просвет. С малых лет у них на ногах и на шее оковы, так что людям не двинуться с места. Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине. Отрывок из мифа о пещере Платона. Люди видят лишь тени, отбрасываемые от предметов на стенах пещеры. Эксперимент с фильмом натолкнул на осознание субъективности реальности каждым человеком.  Целью моего объекта было показать феномен многослойности восприятия каждого члена моей команды. Отражаясь, они приобретают новое значение»
Соня, «Отражение»: «Представь, что люди как бы находятся в подземном жилище наподобие пещеры, где во всю ее длину тянется широкий просвет. С малых лет у них на ногах и на шее оковы, так что людям не двинуться с места. Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине. Отрывок из мифа о пещере Платона. Люди видят лишь тени, отбрасываемые от предметов на стенах пещеры. Эксперимент с фильмом натолкнул на осознание субъективности реальности каждым человеком. Целью моего объекта было показать феномен многослойности восприятия каждого члена моей команды. Отражаясь, они приобретают новое значение»
Катя, «Мягкость»: «Осознание для меня сравнимо со всеми теми впечатлениями, которые я обычно испытываю. Я испытываю их физически, телесно и всегда достаточно четко. Однако прежде любой фазы ясности идет фаза бессознательного. Фаза деструктивного, фаза абсолютного разлада, рассредоточения и разобщения, полного хаоса, из которого, кажется, не выкарабкаться. И на контрасте с ней — осознание. Тотальная мягкость. Плавность, текучесть и медлительность. Чувство, будто бы давно знакомое, которое ты вечно забываешь, но к которому всегда возвращаешься».
Катя, «Мягкость»: «Осознание для меня сравнимо со всеми теми впечатлениями, которые я обычно испытываю. Я испытываю их физически, телесно и всегда достаточно четко. Однако прежде любой фазы ясности идет фаза бессознательного. Фаза деструктивного, фаза абсолютного разлада, рассредоточения и разобщения, полного хаоса, из которого, кажется, не выкарабкаться. И на контрасте с ней — осознание. Тотальная мягкость. Плавность, текучесть и медлительность. Чувство, будто бы давно знакомое, которое ты вечно забываешь, но к которому всегда возвращаешься».
Наташа, «Рана»: «Энтропия и безысходность — те ощущения, которые остались в сухом остатке от просмотра. Фильм послужил для меня своего рода триггером и обнажил болезненные переживания по поводу вымирания родного города в Ивановской области. Боль от того, что я не в силах что-то изменить выразилась в зияющей ране на классической колонне».
Наташа, «Рана»: «Энтропия и безысходность — те ощущения, которые остались в сухом остатке от просмотра. Фильм послужил для меня своего рода триггером и обнажил болезненные переживания по поводу вымирания родного города в Ивановской области. Боль от того, что я не в силах что-то изменить выразилась в зияющей ране на классической колонне».
Андрей, «Прояснение»: «Осознание — это прояснение, позволяющее точно определить траекторию дальнейшего движения во всех его смыслах. Невнятное основание объема развивается и с течением времени приобретает более четкие очертания, олицетворяющие приход к пониманию».
Андрей, «Прояснение»: «Осознание — это прояснение, позволяющее точно определить траекторию дальнейшего движения во всех его смыслах. Невнятное основание объема развивается и с течением времени приобретает более четкие очертания, олицетворяющие приход к пониманию».
Настя, «Процесс»: «Осознание — это процесс. Оно приходит не сразу. Сначала хочется отвлекаться. Но если удержать концентрацию, то происходит осознание.  Длительно. Дискретно. Появляется непрерывность».
Настя, «Процесс»: «Осознание — это процесс. Оно приходит не сразу. Сначала хочется отвлекаться. Но если удержать концентрацию, то происходит осознание. Длительно. Дискретно. Появляется непрерывность».
Финальный объект «Сполии»
Финальный объект «Сполии»

«Собор Святого ПЕТРА»

Кураторы: Варвара Ламбрихт (МАрхИ), Марат Невлютов (НИИТИАГ)

Команда: София Парфенова (СПБГУ), Андрей Полуместный (МАрхИ), Ирина Тарасик (ГУЗ), Екатерина Фролова (МАрхИ), Никита Ермолаев (ВШЭ), Валерия Зазерская (МАрхИ)

Какое произведение мы выбрали для анализа?

Наша команда взяла в работу проект Хонгжи Янга — «Получеловеческая ваза».  Художник создает на 3D-принтере полимерную структуру в форме вазы, на которой впоследствии выращивает человеческие клетки. Янг настаивает, что искусство должно быть создано из нас самих, даже если необходимо вложить много труда и применить сложные научные технологии. Свой проект «Получеловеческой вазы» он описывает как новый ремесленный способ создания портрета человека, который в прямом смысле несет информацию о нем и может быть рассмотрен как человеческое дитя, рожденное неполовым путем.

Какие стратегии мы можем изъять из художественного произведения?

Это произведение вызвало сильный эмоциональный отклик в нашей команде. Мы попытались понять, какова главная идея проекта, какие вопросы поднимает автор, в контексте каких дискуссий производится художественное высказывание, как связаны форма и материал со смыслом высказывания и, наконец, что делает выбранный нами объект искусства таким неприятным и тревожащим.

В проекте Хонгжи Янга явно присутствует оппозиция классической формы вазы и неклассического материала из человеческих клеток. В их столкновении мы обнаружили, как нечто жуткое, неузнаваемое, аморальное может прорываться в узнаваемой, высокой, укоренившейся в культуре форме. В процессе размышлений над этой оппозицией у нас возникали различные образы, которые мы воплотили в небольших художественных экспериментах.

1. Вечеря клонирования Иуды «Получеловеческая ваза» обозначает проблему, лежащую в контексте научных дискуссий об этике выращивания человеческих клеток, органов и тканей вне человеческого тела. Этическая проблема возникает из-за устоявшегося в культуре представления о неприкосновенности, божественности человеческого тела. Радикальная трансформация, отчуждение, дублирование тела осуждается обществом, так как эти процессы делают видимыми природное в человеке — то, что ранее было привычным и незаметным, становится вдруг неузнаваемым. Аналогичную реакцию вызывает идея клонирования. Мы решили использовать этот эффект в классическом произведении — «Тайной вечери» художника Леонардо да Винчи. Как изменились бы события Евангелия, если бы Иуда был не один?

2. Пирамиды в желудочном соку В произведении Хонгжи Янга живые человеческие клетки вступают в диссонанс с классической формой вазы. Художник пишет, что неожиданное использование материала может позволить человеку познать свою подлинную сущность. Живая субстанция, способная размножаться, любить и умирать, сталкивается с консервативной, вечной, идеальной формой вазы, постоянно угрожая ей разложением и разрушением. Мы попытались реализовать это одномоментное стремление человеческого существа к вечности и разрушению в небольшом мысленном эксперименте. Если символы вечности — египетские пирамиды — не могут исчезнуть под воздействием внешних сил (ветра, дождя, археологов), то, может быть, их можно разрушить при помощи внутренних сил, погрузив древние сооружения в желудочный сок?..

3. Амфитеатр с зеркалом Художник в своих вазах обманывает ожидания зрителя, который надеется найти в произведении искусства ответы на экзистенциальные вопросы. Янг предельно жесток со зрителем — он показывает, что мы есть лишь набор пассивных и безвольных клеток, и только художник или Бог может создать из них некоторую эстетическую форму. Ваза из живых клеток заставляет нас сомневаться в своей собственной субъектности — искусственно созданный объект каким-то образом становится нашим двойником, нашим отражением. Классическая форма амфитеатра со зрительскими местами и сценой демонстрирует четкое разделение между субъектом-зрителем и объектом-искусством. Но что случится, если амфитеатр будет вывернут наизнанку, если субъект-объектная оппозиция развернется, если единственное, что увидит зритель со своего места, будет его собственное отражение?..

Что не так с Собором Святого Петра?

В итоговом проекте мы постарались использовать все стратегии, обнаруженные у Хонгжи Янга. Художник обращается к истокам человеческой цивилизации — к классической форме амфоры. Подобный объект искусства появлялся в разных культурах и свидетельствовал о достаточно высоком уровне развития искусства. В Античной Греции ваза была прочно ассоциирована с человеком — названия ее составных частей повторяли название частей тела. Такая антропоморфизация реальности проявлялась и в архитектуре, а именно в пропорциях и устройстве ордера. Можно предположить, что Янг действует аналогичным образом, делая вазу еще более человечной. Но на самом деле он переступает тонкую грань, которая разделяет подражание и оживление, рукотворное и самопорождающее. Как воплотить синтез искусственного и естественного? Как выглядит и действует архитектура, обладающая своим независимым бытием?

Чтобы ответить на эти вопросы, мы обратились к форме обелиска. Наиболее известная его вариация с пирамидальным завершением возникла в Древнем Египте и была распространена по всему миру. В процессе эволюции западной цивилизации обелиск стал обязательным элементом ансамбля с площадью и купольным собором, который распознается в современной культуре как классический. Самый узнаваемый такой ансамбль в Ватикане, он включает в себя собор Святого Петра, площадь Святого Петра и Ватиканский обелиск, специально привезенный из Египта в Рим. Распространение обелиска по всему миру нам показалось аналогичным природному процессу размножения или заражения — он расселился подобно инвазивному растению в местах, никогда не знавших подобных видов. Идею живой архитектуры мы решили поддержать воплощением в проекте тех природных способов формообразования, которые отталкивают, не позволяют антропоморфизировать архитектуру. Многочисленные глаза паукообразных, одновременное прорастание тел грибов, мутации конечностей у людей и животных демонстрируют пугающую, пульсирующую, чужую для человека, но подлинную жизнь. Мы соединили эти элементы, поместили их в ансамбль собора Святого Петра и стали наблюдать, как преобразуется типологическая архитектурная взаимосвязь ансамбля площади с обелиском. Элемент, который должен являться центральным ориентиром, организующим вокруг себя пространство обитания для людей, оживает и заполняет собой все, полностью вытесняя человека и становясь единственным обитателем площади.

История одной египетской стелы

«Как известно, древние египтяне обладали разными сакральными знаниями. Так секреты алхимии позволяли им выращивать особых, похожих на червей существ. Они тянулись к верхнему миру и помогали египтянам поддерживать связь с богом солнца — Ра. Постепенно существа размножились и заполонили всю страну. Для их роста требовались определенные условия — жара и много солнечного света. Со временем в Египте стало холоднее, участились осадки. Когда поверхность земли охлаждалась, существа приобретали форму окаменевшего луча солнца — обелиска. Постепенно все существа в Египте перестали размножаться и превратились в каменные изваяния. После того, как Клеопатра покончила жизнь самоубийством, Рим захватил контроль над Египтом. Римляне были поражены величием обелисков. Вместе с сокровищами древних фараонов они вывозили в свою страну и обелиски, не догадываясь об их истинной природе. Окаменевшие существа оказались установлены в самых неожиданных местах, в самых разных странах. Один обелиск все время менял свое место и нигде не мог прижиться, пока в 1586 году папа Сикст Х не установил его прямо на площади Святого Петра в Ватикане. Однако XXI век стал веком сильнейших климатических изменений — на планете стало жарко, как в Аду. В этих благоприятных условиях обелиск ожил, открыл глаз и начал усиленно размножаться, заполняя площадь своими родственниками. Собор Святого Петра, построенный из фрагментов окаменевших существ, также проснулся и пытается восстановить давно утраченную связь с богом солнца — Ра».

Хонгжи Янг. «Получеловеческая ваза»
Хонгжи Янг. «Получеловеческая ваза»
Вечеря клонирования Иуды
Вечеря клонирования Иуды
Пирамиды в желудочном соку
Пирамиды в желудочном соку
Амфитеатр с зеркалом
Амфитеатр с зеркалом
Собор Святого Петра
Собор Святого Петра
Собор Святого РА
Собор Святого РА

«Что произойдет, если Будда сядет посмотреть телевизор?»

Кураторы: Егор Белаш (МАрхИ), Мария Мирская (ВШЭ)

Команда: Анна Кислова (ВШЭ), Елена Смирнова (МАрхИ), Федор Романычев (СПБГУ), Александр Переслегин (МАрхИ), Полина Пичужкина (ГУЗ)

«Не верьте ни единому слову только потому, что так говорил Будда. Проверяйте все на собственном опыте: будьте путеводным светом сами себе». Слова, приписываемые Будде на просторах интернета.

1. Что произойдет, если Будда сядет посмотреть телевизор? Он увидит там себя. Как миллионы людей смотрят на свое лицо в зуме, так и он сидит в позе лотоса и созерцает свой лик в экране телевизора.

2. В буддийском учении сознание не существует вне восприятия. В контексте инсталляции Нам Джун Пайка этот тезис обретает новый смысл. В некотором роде мы все находимся в положении Будды, сидящего напротив экрана. С одной стороны, мы подчинены медиа, с другой — в нас заложен потенциал к освобождению, который реализуется путем самосознания.

В нашей работе мы попытались найти пространственные аналоги процессу рефлекции, запечатленному в инсталляции.  

3. О чем думает Будда? Эта сокрыто от нас. Мы можем только спекулировать на этот счет. Может, он находится в нирване и для него не существует окружающей реальности. А может быть, он размышляет над тем, достаточно ли просветленным он выглядит на экране монитора, и думает, в какой позе он запостит себя в следующих сториз. Может быть, это просто актер, который имитирует духовность. А может быть, камера и вовсе не работает, и изображение на экране — просто запись. Все эти варианты возникают в нашем сознании, и мы не знаем, какой из них является исходной реальностью.

За основу работы были взяты видовые точки камер и позиции Будды. Взгляд наблюдателей и сектор обзора камеры выражаются в форме направленных пирамид. При этом материальные элементы инсталляции превращаются в набор абстрактных фигур: точки, линии и плоскости. Точки отражают позицию наблюдателя, линии — проекцию изображения, а плоскость — экран, к которому повернут Будда. Пирамида, выражающая его точку зрения, поглощена пространством «медийной» пирамиды, но ее внутреннее содержание остается скрытым от нас. 

4. Вечность попала в ловушку масс-медиа. Статуэтку Будды можно купить на ближайшем рынке, сертификаты гуру выдают в йога-центре за сотню баксов. Реальность собирается из фрагментов, дезориентируя нас. Мы видим только то, что покажет нам экран.

На стыке пирамид возникает зазор, символизирующий обособленность сущности Будды от массовой культуры, несмотря на то, что его внешний образ стал ее неотъемлемой частью.

5. Будда воспринимает себя, а мы воспринимаем Будду. Бесконечно воспроизводящийся процесс саморефлексии не имеет ни начала, ни конца, создавая для нас своего рода «медианирвану». Мы начинаем смотреть внутрь себя так же, как Будда смотрит на экран монитора.

Нам Джун Пайк. «TV Будда»
Нам Джун Пайк. «TV Будда»
Схема взаимодействия элементов инсталляции и зрителей
Схема взаимодействия элементов инсталляции и зрителей
Схема видовых точек
Схема видовых точек
Иллюстрация концепции
Иллюстрация концепции
Иллюстрация концепции
Иллюстрация концепции

«УРОБОРОС»

Кураторы: Лена Борисова (МАРШ, СОФТ КУЛЬТУРА), Виктория Цыганкова (МАрхИ)

Команда: Полина Юровских (МГУ), Екатерина Баринова (ВГТУ), Анастасия Видович (МАрхИ), Серофим Шильников (МАрхИ), Дарья Бельская (КГАСУ)

Выбранные произведения

Мы вдохновлялись инсталляциями Олафура Элиассона и Энн Вероники Джессенс, основной инструмент и «герой» их работ — это свет. Он неосязаем и многогранен.  Он помогает нам увидеть этот мир, но в то же время может обмануть наше зрение. Он неподвижен, но в то же время динамичен. 

В ходе воркшопа мы выполнили ряд упражнений для того, чтобы сформулировать историю, которая стала основой итоговой формы. Мы анализировали разные аспекты света. В первом упражнении мы рассматривали цвет, затем, отбросив цвет, мы работали с понятием тени, и, наконец, попытались отразить понятия в формах.

Упражнение 0

Первым заданием для команды стало выразить свое отношение к представленным инсталляциям. Каждый из нас выполнил миниатюрный экспериментальный макет. Даша решила рассмотреть отношения формы и цвета. В параллелепипед с цветными полупрозрачными гранями она заключила скульптуру. Под воздействием света форма начинает искажаться в зависимости от местоположения источника света.

Полина нарисовала несколько разных цветовых сочетаний и наложила сверху на них желтую смятую кальку, чтобы показать, как цветной свет воздействует на формы и цвета.

Серофим сделал макет зала-купола, с смотровым отверстием для одного зрителя. Так он проиллюстрировал важность ракурса в восприятии объекта.

Катя сконцентрировалась на том, какую энергетику имеет каждый цвет и какие рефлексы образует каждый из них. Она провела эксперимент с наложением фильтра.

Настя попыталась запечатлеть момент образования цвета и показать, как свет порождает цвет. 

Упражнение 1

Каждый из участников записал на бумажке 30 слов, отражающих чувства, вызванные инсталляцией. Они послужили основой для составления ментальной карты. Выписанные слова мы сложили в смысловые группы. Так у нас выделилось несколько тем, среди которых мы определили ключевые понятия. Разбирая слова, мы заметили две особенности: во-первых, на планшете скопилось много антонимичных понятий, во-вторых, значительное количество слов означало процессы. Так появилось название нашей группы — «Уроборос». Змея, поедающая себя, — одновременное созидание и разрушение, древний символ, означающий бесконечность процессов. 

Упражнение 2

Затем мы решили найти связь между выделенными понятиями. Возникла смысловая цепочка: вибрация, мираж, поглощение, параллельный мир, двойственность. Вибрация вызывает мираж, поглощающий нас и переносящий в параллельный мир. Но чем вызвана вибрация? Может быть, она вышла из параллельного мира? Двойственность стала конечным звеном смысловой цепочки! Так у нас выстроилась целая вселенная, основанная на пяти ключевых понятиях. Основной задачей третьего дня стало создание образа для каждого слова. Обычно перед архитекторами стоит задача одухотворить материю, но в данном случае действовать приходилось в обратном порядке. Мы должны были найти способ изобразить что-то, не имеющее конкретной формы. Каждый участник с помощью жеребьевки выбрал одно из выделенных нами понятий и, на основе техники пушуар, создал изображение, отражающее это понятие. 

Суть техники заключается в том, чтобы создать некий штамп. Материалы для штампа были собраны нами из всего, что оказалось под рукой. В основном это были растительные элементы, собранные во дворе.

Даше попался мираж. Она создала ряд иллюзий, завлекающих зрителя.

Полина осмыслила параллельный мир как мир противопоставлений нашему.  

Серофиму досталась вибрация. Поскольку согласно легенде вибрация пришла к нам из параллельного мира, он изобразил глаз, приоткрывающий нам завесу этого мира.

Катя получила «поглощение». Она взяла за основу четыре стихии. И на основе взаимного вычитания собрала ряд иллюстраций. 

Настиным понятием стала двойственность. Она вынесла изображение за пределы лист и тем самым стерла грань между мирами. Таким образом, к концу третьего дня наши образы получили материальное воплощение. 

Упражнение 3

Следующим этапом стал переход к формам, но на этот раз каждый из нас должен был выразить в объеме одновременно пять понятий. По сути у нас должно было получиться пять отдельных предложений на заданную тему, на основе которых мы бы определили, какие формы наиболее ясно отражают выбранные понятия.

Изначально мы видели итоговый макет как слияние пяти вариантов. Однако при их совмещении мы заметили, что в каждом из макетов в большей степени проявилось одно понятие. Так, в макете Насти мы увидели кратеры, которые, могли образоваться в результате вибрации. Он стал основанием.

Элементы Серофима, изначально составлявшие целое, разошлись под действием вибрации. Они стали символом двойственности.

Мираж нам напомнили колонны Кати. Под воздействием вибраций они пытаются обрести материальность, стремятся стать контрофорсами.

Макет Даши показался нам похожим на воронку и мы связали его с поглощением. Он стал проводником в параллельный мир.

Сам мир неожиданно сжался до точки. Ее сделала Полина. Но точкой она кажется лишь нам, это другая реальность, которая не может быть в полной мере описана и изображена доступными нам методами.

Удивительным открытием для нас стало наблюдение наших кураторов. Они соотнесли полученные элементы с элементами здания. Так мы получили набор из колонн, контрфорсов, границ, крыши и двери. Мы получили пять элементов, у каждого из которых есть определенная роль в системе, на основе этого мы создали макет. Так в одном художественном пространстве сосуществуют два мира, что и олицетворяет двойственность и закольцовывает композицию.

Слева направо : Untitled (White glitter) by Ann Veronica Janssen, Colour Experiment #78  by Olafur Eliasson, Rainbow Assembly by Olafur Eliasson

Слева направо : Untitled (White glitter) by Ann Veronica Janssen, Colour Experiment #78  by Olafur Eliasson, Rainbow Assembly by Olafur Eliasson

Слева направо: Даша, Полина, Серофим, Катя, Настя

Слева направо: Даша, Полина, Серофим, Катя, Настя

Ментальная карта

Ментальная карта

Мираж - Даша, Параллельный мир - Полина, Вибрация - Серофим, Поглощение - Катя, Двойственность - Настя

Мираж — Даша, Параллельный мир — Полина, Вибрация — Серофим, Поглощение — Катя, Двойственность — Настя

Эскизы итоговой формы, выполненные каждым из участников команды

Эскизы итоговой формы, выполненные каждым из участников команды

Части, из которых была собрана итоговая форма «Уробороса»

Части, из которых была собрана итоговая форма «Уробороса»

«Уроборос»

«Уроборос»

Организаторы: Студсовет МАРХИ (Екатерина Краскова, Мария Ашарина, Ирина Григорян, Александра Сигал), преподаватели кафедры «Советская и современная зарубежная архитектура» (Варвара Ламбрихт, Екатерина Рыбакова, Егор Белаш)

Кураторы: МАРХИ, ВШЭ, МАРШ, НИИТИАГ

Сайт мероприятия

Защита итоговых проектов

[1] Академик МААМ, руководитель отдела Истории отечественной архитектуры и градостроительства Новейшего времени НИИТИАГа, вице-президент СМА

читать на тему: