«Сначала нужно понять, почему не работает старый». Реплики о новом законе об архитектурной деятельности

30 октября в архитектурной школе МАРШ состоялось первое публичное обсуждение вариантов поправок в закон «Об архитектурной деятельности в РФ» 1995 года. Инициатор дискуссии, Urban Policy Institute (директор — Евгения Муринец), пригласил за «круглый стол» экспертов и практикующих архитекторов, а также представителей Союза архитекторов России и Национального объединения изыскателей и проектировщиков (НОПРИЗ), которые и разрабатывают свои варианты документа.

фото:

Мария Каллас, Архитектурная школа МАРШ

Напомним, работа над обновлением закона об архитектурной деятельности началась в ответ на поручение премьер-министра Дмитрия Медведева, составленное по итогам его встречи с экспертами в области развития городской среды в Туле 16 июля 2019 года. В поручении говорится о необходимости внести изменения в части «повышения роли архитекторов (главных архитекторов) при осуществлении градостроительной деятельности, включая определение круга полномочий и пределов ответственности архитекторов (главных архитекторов) при осуществлении ими архитектурной деятельности». Над версией НОПРИЗ работает директор Института «Теринформ» Максим Дорофеев, в САР за подготовку поправок отвечает первый вице-президент союза Виктор Логвинов. Первоначально дедлайн был назначен на 2 сентября, однако затем он был отсрочен, а благодаря инициативе Urban Policy Institute в партнерстве со школой МАРШ и при поддержке Архсовета Москвы удалось запустить публичное обсуждение черновых вариантов документа на онлайн-платформе архитектура.рф. По словам Евгении Муринец, резолюция по итогам обсуждения 30 октября будет направлена в Минстрой и опубликована на сайте архитектура.рф, а к 17 ноября планируется сформировать общий отчет для Минстроя по итогам работы платформы и с учетом фидбека в соцсетях и открытых обсуждений. Прием мнений продолжается — успейте сказать свое слово. А пока мы публикуем ключевые мысли, высказанные в ходе круглого стола.

Кетеван Хелая, исполнительный директор, соучредитель Агентства стратегического развития «Центр», и Евгения Муринец, директор Urban Policy Institute
Кетеван Хелая, исполнительный директор, соучредитель Агентства стратегического развития «Центр», и Евгения Муринец, директор Urban Policy Institute

Закон пытается регулировать разные сферы деятельности

Наталия Климова, руководитель оргкомитета Совета главных архитекторов субъектов РФ и муниципальных образований, советник президента РААСН: «Прошу обратить внимание на постоянно возникающую путаницу, причем с самого верха. В поручении сначала речь идет об архитекторах, а потом плавно переходит на главных архитекторов. С одной стороны речь об архитекторе как профессионале, а с другой — о профессиональном архитекторе, находящемся на государственной или муниципальной службе».

Дмитрий Наринский, вице-президент САР: «Для того, чтобы двигаться в сторону принятия нового закона, нужно проанализировать, почему 20 с лишним лет не работает старый закон. Это отправная точка. Мне кажется, что все проблемы были заложены в момент возникновения документа. Он претендовал на всеобъемлющий характер. Мы пытались отрегулировать все. Была такая иллюзия, что выйдя из Советского Союза мы все лучшее возьмем из СССР, плюс дополним иностранный опыт, который не имеет никакой исторической базы, и получим такое мифическое будущее. Одна из ключевых особенностей закона состоит в том, что уже на первой странице происходит путаница между профессиональной деятельностью и предпринимательством, а одновременно и государственно-муниципальным регулированием. Нельзя регулировать разные сферы действия законов. Закон может быть направлен или на регулирование государственно-муниципальной сферы управления, или на регулирование профессиональной деятельности, или на регулирование сферы предпринимательской деятельности. (...) Нужно вычленить то, что можно отрегулировать, сузить действие закона и обеспечить тем самым его большую эффективность».

Марина Асадова, архитектор, и Дмитрий Наринский, вице-президент САР
Марина Асадова, архитектор, и Дмитрий Наринский, вице-президент САР

Необходимо новое определение архитектурной деятельности

Наталья Волкова, преподаватель архитектурной школы МАРШ: «Вопрос к обоим проектам закона — это вопрос про то, что же мы понимаем под профессиональной архитектурной деятельностью. В одном из проектов дано очень широкое определение, куда включена градостроительная деятельность, ландшафтная архитектура и т. д. Это очень разные виды деятельности, с очень разной спецификой. В проекте НОПРИЗ есть фраза про архитектурную часть правил землепользования и застройки. Но ПЗЗ — это градостроительный документ, и говорить о том, что там есть архитектурная часть — это, мягко говоря, странно. Не может архитектор участвовать в разработке ПЗЗ, если он не имеет планировочного образования. Всю дорогу идет стирание различий между архитектором и градостроителем. Если мы еще туда впишем ландшафтных архитекторов, то у нас вообще размоется вся рамка, потому что если ландшафтный архитектор имеет нормальное образование, то он либо кончал Институт леса, либо геофак. Тогда он должен знать про почву, воду и т. д. И это совсем другая специализация. А если мы разделим все эти специализации, то выясним, что специалистов у нас очень мало. И тогда разговор про архитектурную деятельность должен быть не про то, как аттестовывать, а про то, как способствовать повышению квалификации. Какой статус тогда будут иметь все инициативы Минстроя типа "Архитекторов РФ" и "Конкурс малых городов"? Нам нужно смотреть не только на то, что в течение 20 лет закон не работает, но и на то, как изменилась сама профессия. Архитектурная отрасль очень сильно поменялась. В обеих версиях закона есть правильные вещи типа эскизного проектирования и архитектурных конкурсов, но это латание дыр, а не системный пересмотр того, что происходит в отрасли».

Дмитрий Наринский, вице-президент САР: «Для начала нужно определить предмет регулирования закона, т. е. что является архитектурной деятельностью. Мне кажется, это элемент творческой деятельности, связанный с созданием произведения архитектуры.Нужно это описать, потому что все не так просто и очевидно с самим созданием архитектурного произведения. Нужно определить круг участников: помимо архитектора это заказчик, застройщик, система приемки, эксплуатации объекта. Круг достаточно широкий. Нужно прописать отношения участников между собой, тогда будет понятно, где чья ответственность. И тогда уже можно будет перейти к вопросу аттестации».

Наталия Климова, руководитель оргкомитета Совета главных архитекторов субъектов РФ и муниципальных образований, советник президента РААСН
Наталия Климова, руководитель оргкомитета Совета главных архитекторов субъектов РФ и муниципальных образований, советник президента РААСН
Целесообразность поголовной аттестации архитекторов

Кетеван Хелая, исполнительный директор, соучредитель Агентства стратегического развития «Центр»: «Да, возможно, нужна аттестация, но для определенного вида архитектурной деятельности. Складывается ощущение, что люди, которые проходили опрос (имеется в виду опрос, проводимый на сайте архитектура.рф, по промежуточным результатам которого 60% респондентов полагает наличие квалификации в дополнение к образованию и стажу важным критерием статуса архитектора — прим. ред.), не представляют себе, что такое аттестация. Качественная аттестация — это очень сложно. Это даже не выпускные экзамены в вузе. ... Я могу по пальцам пересчитать какие-то эксцессы в строительстве. Если бы рушились здания, как происходит в некоторых бывших советских республиках, проектирует непонятно кто, авторский надзор какой-то ужасный, тогда да — надо поголовно всех аттестовывать. Но все, что мы видим по телевизору, абсолютно никакого отношения не имеет к проектированию. И при всем уважении к коллегам, которые планируют быть членами аттестационных комиссий, вспоминаем СРО: коррупциогенный фактор зашкаливает».

Игорь Шварцман, соучредитель, гендиректор Архитектурной мастерской «Сергей Киселев и Партнеры»: «Для чего нужна аттестация и нужна ли она для всех? Аттестация имеет смысл только тогда, когда речь идет об ответственности за безопасность. Если угрозы безопасности нет, никакой аттестации не надо. … По поводу аттестационных комиссий. Я сам в них участвовал, видел, как это происходит. Вся эта аттестация — полная ерунда. Минстрой, который аттестует экспертов, — это ни о чем. Вообще ничего не значит. То, что в СРО мы аттестовывали — штамповали пачками и подписывали не глядя — это тоже ерунда, не работает. Полный формализм. Конечно, через какое-то время после начала практики надо аттестовывать, но только тех людей, от которых зависит безопасность. Если архитектор ставит подпись и от него что-то зависит, то его надо аттестовывать. Я знаю людей, которые прекрасно себя чувствуют, чертят, создают произведения, но совершенно не хотят ничего возглавлять».

Максим Дорофеев, директор Института «Теринформ», и Кетеван Хелая, исполнительный директор, соучредитель Агентства стратегического развития «Центр»
Максим Дорофеев, директор Института «Теринформ», и Кетеван Хелая, исполнительный директор, соучредитель Агентства стратегического развития «Центр»
Сергей Глубокин, заместитель начальника Управления Архсовета Москвы
Сергей Глубокин, заместитель начальника Управления Архсовета Москвы

Чрезмерные требования к главному архитектору субъекта и муниципального образования

Наталия Климова, руководитель оргкомитета Совета главных архитекторов субъектов РФ и муниципальных образований, советник президента РААСН: «В том варианте, который сейчас подготовлен по линии НОПРИЗа (ст. 13), главный архитектор и субъекта, и муниципального образования приравнивается к ГАПу и должен иметь высшее профессиональное образование, опыт работы не менее 7 лет, квалификационный аттестат и повышать свою квалификацию раз в пять лет. … К потенциальным архитекторам городов с населением меньше 50 тыс. человек предъявлять такие требования просто смешно».

Наталья Волкова, преподаватель архитектурной школы МАРШ: «…Надо понимать, что в небольших городах человек, который является главным архитектором муниципального образования, если он архитектор, то хорошо, если он не единственный архитектор в этом муниципалитете. Главного архитектора Дербента, например, сейчас звали из Махачкалы. Если в этом городе ему не повезло иметь какой-то маленький архитектурный факультет или филиала архитектурного факультета, там архитекторов просто нет. Там есть строители и чиновники, которые будут возглавлять архитектурную деятельность. Поэтому когда мы начинаем говорить об аттестации, мы начинаем с позиции Москвы, Санкт-Петербурга, может быть, Казани, Нижнего Новгорода, Ростова-на-Дону — городов, где есть сильные архитектурные школы. Если мы говорим об архитектурной деятельности в рамках страны, то мы должны понять, о чем вообще речь. Если мы хотим говорить о развитии, чтобы эта деятельность что-то собой представляла, то тогда вопрос о главных архитекторах особенно небольших городов оказывается очень важным. Это вопрос их образования и возможности повышения квалификации — а не спроса с них, а что они умеют и знают. Если такой возможности нет, то муниципалитеты будут вынуждены звать к себе архитекторов из Москвы, Санкт-Петербурга или других городов на позицию главного архитектора. А местные их просто не будут принимать, потому что для них это будут чужаки, и это серьезная проблема».

Незащищенность авторских прав архитектора

Марина Асадова, архитектор: «У нас два основных несчастья. Это несоблюдение авторского права, которое защищается Гражданским кодексом статьей 12.84. Это важный документ, но тем не менее он не исполняется. Какими именно законами надо сделать так, чтобы у нас уже действующие законы работали, это вопрос юристам. Есть еще одна большая проблема — эксплуатации. Вносятся изменения в проектные решения не только заказчиком и подрядчиком, но еще и эксплуатирующей организацией, после чего автор проекта уже не может узнать свой проект. Эта безобразная система передачи заказчиком объекта из рук в руки с целью экономии была недопустима в советское время. Все произошло после принятия закона (в 1995 году). Раньше его не было — и, тем не менее, было лучше. Никому не приходило в голову передавать объект из рук в руки».

Слишком жесткие требования к иностранцам, работающим в России

Милица Митрович, архитектор, владелец архитектурного бюро UrbanDesignStudio: «Иностранцы вам ничего плохого в плане архитектуре не сделали, а законопроект злой. … Если иностранец получил профильное образование, и ваша страна его признает, то он может сдать экзамен на русском языке — надо создать условия, чтобы он мог выучить русский язык. И потом получить лицензию. Зачем вам в первую очередь нужно, чтобы у него было гражданство? Это должен быть последовательный процесс, стимулирующий людей получать гражданство».

читать на тему: