Музейный историко-мемориальный комплекс «35-я береговая батарея» в Казачьей бухте

Севернее Севастополя, на крутом обрыве Казачьей бухты, в 2012 году торжественно открыли мемориальный парк 35‑й береговой батареи. В 1942 году этот просоленный горячим крымским ветром лоскут земли стал местом страшной трагедии – здесь брошенные советским правительством защитники города дали последний бой фашистам.

Разумеется, советская цензура долгие годы тщательно скрывала эту позорнейшую страницу в истории Великой Отечественной войны. В послевоенные годы место кровавой бойни представляло собой огромный заброшенный пустырь. По сути, это был крутой замес из рваного железа, бетонных конструкций, останков человеческих тел и скальной породы. Со всех сторон на лакомый кусок возле моря наступали дачи. Народ притягивало это место: в траншеях, перешагивая через неразорвавшиеся снаряды, бродили дикие туристы, в глубокие подземные штольни спускались черные копатели.

В начале 2000 года энтузиаст и меценат Алексей Чалый, глава промышленной группы «Таврида Электрик» и до недавнего времени и. о. губернатора Севастополя (1), выкупил это место, чтобы исправить историческую несправедливость: он взял на себя основную часть расходов на проектирование, строительство, содержание и развитие комплекса. К реализации была принята архитектурная концепция бывшего «бумажника» Александра Хомякова.

Тут я позволю себе небольшое отступление и расскажу об истории 35‑й артиллерийской батареи чуть подробнее, чтобы читатели поняли сакральный смысл этого места. Она началась еще до революции. Стимулом к возведению бастиона стали неудачи в русско-японской войне – береговая артиллерия Порт-Артура не смогла ничего противопоставить тяжелым орудиям японских эсминцев. Окончательный проект батареи, предполагавший установку двух броневых башен на высоте 15,7 саженей в трех верстах южнее Херсонского маяка, был утвержден на заседании Инженерного комитета 20 августа 1913 года. Но завершить строительство не позволила революция 1917 года и последовавшая за ней анархия.

Новое советское правительство вспомнило об уникальном фортификационном сооружении только в 1925 году. Осенью 1929 года башенная береговая батарея под № 35 вступила в строй. В том же году ее посетил Иосиф Сталин.

Батарея выдерживала три прямых попадания двухтонных бомб и была полностью защищена от проникновения отравляющих газов. Бастион был вооружен четырьмя 305‑мм орудиями с прицельной дальностью в 30 км. Гигантские пушки были способны накрыть огнем Бахчисарай, Симеиз и горный перевал Байдарские ворота. Все подземные коммуникации соединялись галереями, прорубленными в скале на глубине 25 метров. Аналогичная галерея вела к укрытому в отвесной скале выходу в море. В 1941 году в Крым вошли полчища вермахта. Гитлеровцы обрушили на головы защитников Севастополя невиданное количество тротила. Со 2 по 7 июня они сбросили на город 45 тыс. авиабомб и обрушили 126 тыс. снарядов крупного калибра. Кроме того, они притащили в Крым две специальные мортиры типа «Карл» калибром 600 мм и монструозную «Дору» калибром 800 мм. После изнурительного противостояния оставшиеся в живых защитники Севастополя были вынуждены укрыться на 35‑й батарее. В ночь 1 июля 1942 года командный состав позорно эвакуировался, оставив на верную гибель более 80 тыс. человек. После того как был полностью израсходован боезапас, защитники батареи взорвали орудия глубинными бомбами. Еще десять дней батарея держалась. Немцы жгли севастопольцев огнеметами, пускали ядовитые газы. Не было воды, пищи, патронов… и никакой надежды. Самые отчаянные так и не сдались, предпочтя смерть в подземном лабиринте адского города.

В 2007 году у входа в потерны батареи был заложен символический первый камень будущего музейного комплекса. Строители расчистили территорию, подняли с большой глубины груды древнего военного мусора, уничтожили варварские наслоения времени, скопившиеся за 60 лет. Саперы обезвредили взрывоопасные предметы.

Александр Хомяков использовал в своей работе мотивы фортификационных сооружений, боевых казематов и насыпного вала… Земля как будто вздыбилась. Некрополь уходит в точку массивной гранитной галереей. За ней – искусственный травяной склон, который служит усыпальницей павших героев, чьи останки были найдены во время строительства. Центральную часть галереи разрывает сквозной проход, символизирующий мистическую связь между погибшими и их потомками. В стене пантеона зияет страшная щель – такая вот аллегория смерти… И никаких декоративных орнаментов, золота и рубиновых звезд – только строгий гранит и огромная площадь-полузвезда.

Часовня во имя Архангела Михаила к юго-западу от некрополя удачно перекликается с символом города Севастополя – пирамидальным Свято-Никольским храмом, возведенным в 1870 году по проекту Алексея Авдеева в качестве памятника защитникам Севастополя в годы Крымской войны. Это очевидная нить, связывающая героев двух разрушительных войн.

Посетитель попадает на площадь через суровую гранитную арку. По левую руку тянется пилонада некрополя, увенчанная тяжелым многогранником пантеона. Справа встает массив рваного железобетона – это вход в подземные галереи цитадели. Массивные двери пантеона распахиваются, и вы оказываетесь внутри. В интерьере пантеона царит кромешный мрак. Вокруг вибрируют тысячи табличек с именами павших героев, подсвеченные белым светом, снегопадом кружатся лица защитников батареи – множатся, растут и трепещут… Все пространство заполняет белое покрывало. Занавес падает, ошеломленные пережитым люди через треснувший купол вываливаются в марево крымского солнца

В недрах центрального холма скрыты три подземных маршрута – это глухие бетонные залы, комнаты, выгородки, щели, бесконечные тесные коридоры. Некоторые залы забиты бетонными глыбами рухнувшей кровли. Панцирные железные кровати – словно останки гигантских насекомых… Носилки и хромированные щипцы, одинокий портрет Сталина на ржавой стене… Самое сильное переживание – это колодец, оснащенный винтовой лестницей: спуск вниз напоминает путешествие к центру земли.

Наверху раскинулся обширный парк, тянущийся вдоль морского обрыва. Парк организован в соответствии с прогрессивной традицией неактивного вмешательства в среду: руины заросли ползу- чими растениями и акацией, лазоревое море, маки, васильки – террасы серпантином бегут от командно-дальномерного поста к братской могиле. Все успокоит и помирит уникальный крымский ландшафт – море, соленые скалы и ковыль.